Честь Афродиты

— Спасибо! — генерал присел напротив Пастухова на мягкий диван, охватывающий всю окружность вигвама, поправил брюки на коленях. — Не буду говорить и предупреждать вас о том, на сколько наш разговор конфиденциален, вы это, как офицер, я думаю, понимаете. Да и меры предосторожности, как видите, говорят сами за себя. — Генерал вновь улыбнулся, указав на алюминиевый конус вокруг и над головой. Пастухов без улыбки кивнул головой. — Ну и хорошо. Учитывая ограниченность времени, я объяснюсь. Дело в том, уважаемый Григорий Михайлович, мы давно наблюдаем за вами. За вашей группой. — Пастухов вопросительно вскинул брови. — Нет-нет, не в том смысле, — поторопился успокоить генерал. — Вы попали в полосу нашего внимания, как только появились во Владивостоке. И с этого момента до сегодняшнего дня я точно знал всё, где вы и ваша группа находились, и что с вами происходило… — Видя, что его гость явно удивлён и не понимает, он пояснил. — Работа у меня такая, товарищ полковник, не удивляйтесь, это раз. И второе, вы включились в те процессы, которые были у меня под контролем, в разработке.

— Вы говорите о…

— Да, я говорю о заместителе начальника криминальной милиции полковнике Гришанкове и здесь, о генерале Бортниковском Сергее Бадаевиче. Вам знакомы эти фамилии?

— Конечно.

— Мы их что называется вели, а вы, неожиданно для нас вмешались, но… Всё закончилось удачно. Для вас удачно, для вашей группы. Оба фигуранта так или иначе получили своё, но… ваше вмешательство, Григорий Михайлович… — Пастухов было попытался возразить, скорее оправдаться, но генерал его опередил. — Нет-нет, к вам у меня нет никаких претензий, сейчас, — последнее генерал выделил особо. — Одного снайпер застрелил, второго нам передал наш агент…

— Майор?! — не удержался, выдохнул Пастухов.

— Возможно, возможно, — ушёл от ответа генерал, — хотя звание у него далеко не майорское. Генерал Бортниковский практически до нас не доехал, умер в машине, от острой сердечной недостаточности, так уж вы его сильно напугали, полковник.

— Да он…

— Знаю-знаю, он видимо хорошо понимал, что раскрылся, и что его ждёт…

— А те киллеры… Которых мы сдали милиции и прокуратуре?

— Во-Владивостоке?

— Да. Шприц с ядом у меня.

— Вещдок нужно сдать. — Генерал коротко взглянул на гостя. — Нам, хотя бы. — Продолжил. — Они, к сожалению даже до утра в СИЗО не дожили, приказ Гришанкова, я полагаю, но, в остальном, вы удачно избавились от уголовного преследования. Я уж хотел вмешаться, но вы сами справились, молодцы.

— Это не мы молодцы, это местные ребята нам помогли. Капитан Трубач, со своим отделом, Олегом, Николаем.

— Знаю.

— Скажите, а история с Чемпионом и Королём, там, во Владивостоке, которые Волкова в заложниках удерживали… Вам о них тоже что-то известно, о заказчике?

— Ну, заказчик, понятное дело Никитин. Установленный факт. Мы дали ему уйти. За ним ниточка тянется. Это интересно. Он сейчас в Европе обосновывается. Связи устанавливает. А эти двое… Их, кстати, трое было. Один ушёл. Где-то бродит, пока. Не проявляется. Залёг, значит, если живой. А его исполнители — Чемпион с Королём — тоже раньше времени в иной мир ушли, погибли вместе с… Это вы знаете. Жалко майора Трубача, хороших оперативников потерял.

— Он капитан, вроде…

— Вернули уже звание. Восстановили. Уже майор. На заметке он у нас. Действительно хороший офицер.

— Ему бы условия другие.

— Условия у нас в стране, уважаемый Григорий Михайлович, везде одинаковые. Именно такие как он сейчас и нужны. И там тоже! Пусть послужит ориентиром милицейской чести и совести. У него учиться есть чему и кому, целый отдел под ним, да и готовят его на место Гришанкова, как я знаю. Замом в Управление.

— Он оперативник. Не пойдёт.

— Возможно. Но мы поможем ему с решением. Оперативной работой в крае тоже командовать кому-то нужно. Да и должность вакантная. На неё много уже претендентов, я знаю. И местных и столичных. Он, на мой взгляд, вполне соответствует. Вот и пусть… По-крайней мере, мы опосредованно подтолкнём решение. Это важно.

— Его бы в хорошие руки, и через годик бы, через два…

— Правильное, Григорий Михайлович, замечание. Учителей там, похоже нет, и вы, извините, далеко. Но у него есть определённый стержень, чёткое представление добра и зла… И наше внимание. И если он будет этому следовать, чётко помнить о Законах, не будет заниматься так сказать театральными постановками и самодеятельностью, расти ему до генерала, не меньше. — Пастухов понял о какой постановке заметил генерал, согласно кивнул головой.

— Да, я с этим согласен.