Честь Белого Волка

Кто поверит в то, что каждое очередное поколение не добавляло чего-то там от себя, в то время как другие слепо следовали букве пересказа? Да это же викинги, для них хвастовство и преувеличения единственно правильная и естественная подача сюжета после двух литров горячительного.

К любым древним мифам стоит подходить с трезвой головой, а количество «великих деяний» смело делить на пять. То есть хотя бы двадцать процентов правды там есть. Или должно быть. Примерно как-то так.

– Услуга за услугу, честь по чести, – медленно протянул распятый лжец. – Я научу тебя, как освободить Фенрира, а ты дашь слово не выдавать меня Хель.

– Думаешь, она не знает, где ты?

– О, конечно же знает, ещё бы! Она даже заглядывает сюда, когда ей приходит в голову забрать мою очередную земную жену. Но, если случится так, что только твой голос будет решать, жить мне или умереть, что ты скажешь богине Смерти?

– Допустим, я вступлюсь за тебя, – невзирая на все попытки Центуриона за шиворот оттащить меня подальше от этого опасного диалога, кивнул я. – Но она всегда принимает собственные решения. Смерть нельзя торопить, не стоит умолять и уж тем более глупо ею манипулировать.

– Ставр Белхорст по прозвищу Белый Волк, – на меня с болью смотрели самые честные глаза на свете, – я слишком хорошо знаю собственную дочь и верю тебе. Мне довольно того, что, если нечто подобное когда-нибудь вдруг случится, лично ты молча поднимешь палец вверх, а не опустишь его вниз.

– По рукам!

Дана, механически ловящая капли яда, на миг отвлеклась, и новый, полный ярости и боли страдальческий крик взлетел под своды пещеры. Выровняв дыхание, Локи кивком головы указал мне налево. Яд, который выплёскивала дампир, а до неё сотни других женщин, выливаясь на лёд, замерзал красновато-бурой коркой.

– Отломи кусок поострее. Только яд этой змеи способен растворить ленту цвергов. Но будь осторожен, не порежься сам и не касайся его голыми руками. Клянусь остатками всей своей жалкой жизни, продолжением всех своих мук, и пусть ледяная пасть ада навеки поглотит меня, если я лгу!

– Он лжёт, – прошептал мне на ухо мой конь.

– Не сейчас, животное, – тут же откликнулся бог. – Я всегда блюду свою выгоду, это верно. Но если между мной и моей свободой будет стоять Хель, я хочу, чтобы её муж хотя бы кивнул в мою защиту. Разве это не взаимовыгодная сделка? Разве я так уж много прошу?

Ни мне, ни Центуриону было нечего ответить. Скованный и распятый Локи, обречённый на вечные муки древней магией рун, прекрасно понимал: после того, что он сделал, его некому прощать или освобождать. Он, мягко говоря, не греческий Прометей, благородно принёсший свет людям. И пусть древние боги погибли в страшном огне, Смерть никогда не покинет свой пост, никуда не уйдёт и всегда достанет беглеца в любом из миров. Ей будет глубоко безразлично, скажу я что-то хорошее в сторону её жертвы или нет. Хель с одинаково безучастным лицом забирает всех: и героев и негодяев. Такая у неё работа. И я был бы последним, кто мог её за это осуждать.

– Обнажи свой меч, граничар! Бей по вековому льду! Но берегись отскочивших осколков, этот яд действует довольно быстро, причиняя жуткую боль. Такую, что за пару минут взрывает твой мозг, заставляя умолять об избавлении. А избавление одно…

Я бесстрашно (ставьте знак равенства к слову «тупо») шагнул вперёд, встал перед ядовитой наледью и, прикрыв лицо плащом, осторожно тюкнул кончиком меча по краю. С десяток осколков отлетели в стороны. И хотя кожаные перчатки надёжно защищали мои руки, я крайне осторожно выбрал самый большой осколок с острыми гранями, завернул его в носовой платок и переложил в седельную сумку на боку нервничающего Центуриона, вопреки этикету мигом развернувшегося на выход.

– Желаю тебе удачи, Белый Волк, – с дружеской улыбкой простился Локи. – Я держу своё слово, ты убедишься сам. Сдержи и ты своё. Не будь как асы – ты же помнишь, чем для них это закончилось?

Мне оставалось лишь молча поклониться. А что ещё?

Говорить «до свидания»? До какого? «До встречи? Удачи? Всего хорошего? Выздоравливайте? Рад был увидеться?» – все возможные варианты вежливого прощания выглядели как-то натянуто и нелепо. Быть может, кто-то и подобрал бы более подходящие к ситуации слова, но у меня на тот момент с этим делом было туговато.

В конце концов, нас, граничар, не обучают дипломатическим тонкостям, скорее мы нужны Белому Комитету как воины. Хотя умение владеть языком чаще предотвращает мелкие да и крупные стычки с особо ретивыми соседями. Тем более что…

– Ставр, – перебивая мои мысли и не поворачивая головы, вдруг подала голос черноволосая дампир, – забудь обо всём, что между нами было. Я лишь использовала тебя, чтобы добраться до своего Повелителя и умолять его позволить мне быть его верной рабыней.

– Нет проблем, хорошо, – невпопад ответил я, потому что в действительности это было, оказывается, больно.

– И запомни: если ты ещё раз встретишься на моём пути, вынимай меч первым! Ибо я убью тебя, не задумываясь.

– За что?