Честь чародея

Смерть тети не стала неожиданностью для родственников, многие даже считали, что ей давно пора было перейти в мир иной. Свои последние годы она провела в доме для престарелых в Торки, но это не мешало ей приезжать к родне без приглашения на Рождество, Пасху, свадьбы, юбилеи и крестины, не говоря уже о похоронах менее живучих родственников. Ей стукнул девяносто один год, и она пережила многих своих сверстников, поэтому Ферн не испытывала особой грусти. Возвращаясь с похорон, она вспоминала свою собственную неудавшуюся свадьбу и тетушку Эбби, которая на этой свадьбе тоже присутствовала, как ни в чем не бывало потягивая вино.

— Что ты сказал?

— Я сказал, что хватит давать мне советы.

— А я и не пыталась, — спокойно ответила Ферн. — Я вообще никогда не даю советов.

— Ты даешь их по–своему, — упорствовал Уилл. — Ты ничего не говоришь вслух, ты телепатируешь, — словом, я чувствую, что ты хочешь мне сказать. Да еще твое выражение лица!

— Чушь какая! — усмехнулась Ферн. — Обыкновенное выражение.

— Ну да! Напускаешь на себя холодный загадочный вид и думаешь, что никто не догадывается, что у тебя на уме. Если бы мы играли в карты, — продолжал Уилл, — ты бы точно проиграла мне. Впрочем, давай проверим, если хочешь. Сейчас ты думаешь о последней поездке тетушки в Йоркшир и о своей несостоявшейся свадьбе, а следовательно, ты собираешься критиковать мою личную жизнь, правильно?

— Твоя личная жизнь — это твое личное дело, — бросила Ферн. — Или дела, если уж на то пошло. И когда только ты успеваешь справляться с подобными делами…

— Вот видишь! — оживился Уилл. — Опять критика!

Ферн прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

— Просто не хотелось тебя огорчать.

Уилл тоже улыбнулся, но постепенно улыбка стала неестественной и какой–то вымученной.

— Как там Гэйнор?

— Давненько ты не интересовался, — осторожно ответила Ферн.

Она вглядывалась в дорогу. От беззаботности не осталось и следа, и теперь на ее напряженном лице сложно было что–то прочитать.

— Гэйнор быстро оправилась от разрыва с флейтистом, видимо, не очень–то они были привязаны друг к другу. По последним данным, она сейчас отбивается от ухаживаний Хью, погуливающего муженька Ванессы. А вот источники, близкие к мисс Мобберли, считают, что долго она не продержится. Когда кто–нибудь из мужчин рыдает у нее на плече, она всегда оттаивает.

— Она не пробовала надевать водонепроницаемую жилетку? — взорвался Уилл. — И вообще, я не просил отчета о ее любовных связях, мне просто интересно, как она поживает!

— В прошлые выходные она поживала хорошо, _-_ ровным голосом ответила Ферн.

Почти две мили они ехали в полном молчании. Ферн сама попросила не включать музыку, но тишина, воцарившаяся в машине, наводила на нее тоску, поэтому она не стала делать вид, что дуется, когда Уилл продолжил разговор.

— В этом году я, вероятно, поеду в Индию, — сменил он тему разговора, естественно и не думая извиняться за свою резкость.

Ферн неопределенно хмыкнула.

— Как и Роджер в свое время, я мог бы получить свое первое стоящее задание, — продолжал Уилл. — В Би–би–си весьма заинтересованы в репортажах о Гималаях. Ну, ты понимаешь: легенды восточного государства, буддизм, истинное происхождение Шангри–Ла — все это интересно людям. Я тебе говорил об этом в «Капризе».

— Если у тебя выгорит это дело, то в следующий раз ты поведешь меня в «Каприз», — сказала Ферн.

— Так я тебя туда и водил!

— В следующий раз, — мрачно ответила сестра, — ты и счет будешь оплачивать.

Было уже поздно, когда брат с сестрой подъехали к Лондону, поэтому они решили заехать к Ферн. По дороге они купили тайской стряпни и бутылочку «Шардонне». Зайдя в квартиру, Ферн включила свет, задернула шторы и зажгла ароматическую свечу.

— В воздухе витает запах похорон, — грустно сказала она. — Знаешь, такой влажный, ржавый запах. Так пахнет промокшее под дождем черное пальто, которое редко достают из шкафа.

— Так ведь сейчас нет дождя, — возразил Уилл, откупоривая вино и распаковывая пакет с едой.

— Воздух такой влажный, — тихо сказала Ферн. Когда они уселись за стол, Ферн вдруг стала задумчивой.

— Да что случилось, сестренка? — встревожился Уилл. — Ты такая бледная!

Ферн помолчала. Когда она заговорила вновь, голос ее окреп и зазвучал громче:

— Это мой брат. Выходи, не бойся его. Он знает о вашем народце. Я не могу приказывать тебе, это было бы невежливо, а мне не хотелось бы показаться невоспитанной! Я хочу дружить с твоей королевой.