Честь Девлина

Человек, называвший себя Память, умер — звать лекаря не было и смысла, — до последнего проклиная Девлина. Его тело доставили в расположение городской дружины и, содрав маску, прикрывающую лицо, вскоре опознали в нем Даффида, сына Джемеля, сказителя, живущего на втором этаже таверны в старой части города. При обыске его комнаты обнаружили множество оружия, подробные карты города и заметную сумму денег золотом и серебром. Хуже того, в запертом сундучке нашли три стеклянных шара разного размера, несколько мешочков с травами и свечи с вырезанными по всей длине рунами. Все эти предметы требовались для занятий ритуальной магией, что вызвало глубочайшее отвращение у сделавших находку дружинников.

Когда новости разлетелись по городу, даже те, кто сочувствовал Детям Инниса, поспешно отошли от Даффида и его последователей. Информаторы навели дружинников на остатки небольшого отряда мятежников, и те начали их отлавливать.

Оставшимся в живых убийцам Девлин предложил выбор. Они могли предстать перед кейрийским правосудием. Оно требовало, чтобы любого, нарушившего клятву гостеприимства, извергли из рода и отправили в изгнание. Им также предлагали быть судимыми по законам Джорска, которые предписывали смерть любому, покусившемуся на жизнь Избранного.

Кулак и Сердце выбрали джорскианское правосудие, и Девлин приговорил их к смерти через повешение на следующий день.

Утро выдалось до ужаса холодное. Стоя на площади перед армейскими казармами в ожидании исполнения приговора, Избранный мерз даже в теплом плаще, подбитом мехом. Он расположился на ступенях, ведущих к воротам, всего в нескольких футах от стены крепости, с которой свисало около полудюжины виселиц. К двум ближайшим прикрепили новые веревки, а снизу поставили небольшую деревянную платформу.

По правую руку от Девлина стоял лорд Коллинар. Во дворе, слева от виселиц, можно было видеть главу Микала и судью Передура Трупу, опиравшегося на руку ученика. Они присутствовали как свидетели, поскольку свершающееся сегодня делалось в соответствии с законами Джорска.

У подножия ступеней стояли Стивен и Дидрик, Девлин осмотрел наблюдающих и заметил, что лейтенант бледен, хоть и хорошо держится. Он настоял на своем присутствии при казни, невзирая на возражения Избранного и советы лекаря. Кулак не зря носил такое имя, потому что он умудрился сломать Дидрику три ребра, прежде чем тот сумел оглушить его. Призвали лекаря первого ранга, и врач сделал все, что в его силах, чтобы соединить ребра. Теперь у лейтенанта болел бок, но не было опасности, что острые кости проткнут легкое. И все же лекарь уговаривал его побыть в постели целый день. Дидрик не обратил на совет внимания.

Девлин едва не приказал ему остаться, однако потом передумал. Он и сам нередко пропускал мимо ушей советы врачей, когда ему это было удобно, и не мог винить Дидрика за то, что тот поступает так же.

Приговоренных уже подвели к платформе, воздвигнутой под виселицами, крепко связав им руки за спиной. Солдаты образовали живую стену, отгораживая место казни и официальных лиц на случай беспорядков. Пока было тихо, да и поглазеть на исполнение приговора пришло немного народа.

Девлин заставил себя спокойно смотреть, как приговоренным надели на шею льняные веревки. После некоторой заминки — длинные волосы Сердца запутались в петле — все прошло как следовало.

Избранный стоял достаточно близко, чтобы видеть лица мятежников. Кулак явно принял дурманящий напиток, предложенный солдатами, — иначе откуда такие мутные глаза и неосмысленное выражение лица? Было не ясно, понимает ли он что сейчас с ним произойдет. В некотором роде ему повезло, подумал Девлин.

По крайней мере повезло больше, чем капралу Аннасдаттер, чьим убийством Кулак хвастался после ареста. Если верить ему, он допрашивал беднягу много часов, и она выдала ему всю информацию в обмен на обещание, что ее отпустят. Впрочем, как человек без чести, он не собирался оставлять ей жизнь и, закончив допрос, задушил ее и бросил изуродованное тело на улице, где его и подобрала стража.

Сердце до последнего смотрела на всех с презрением и от дурмана, судя по всему, отказалась. Держалась она хорошо, пока палач не связал ее волосы в хвост. В этот момент у нее по лицу потекли слезы, а ноги задрожали. Девушка не упала только благодаря держащим ее солдатам.

Она казалась даже моложе, чем на самом деле. Ученица кузнецов, не дожившая до двадцатой зимы. Теперь и не доживет. Трудно было не воспринимать ее как нашкодившего ребенка. Но в глазах закона преступница взрослая и должна отвечать за свои действия.

Приговоренных заставили сделать два шага вперед, и они оказались у края деревянного помоста. Палач посмотрел в сторону Девлина и лорда Коллинара.

— Пора, — сказал наместник.

Девлин глубоко вздохнул. Воин заставил себя вспомнить, что Кулак и Сердце сами выбрали, как жить и как умереть. Избранный поступил с ними по чести, однако они нарушили свою клятву и напали на него. Не положи он конец восстанию, эти люди во главе с Памятью могли бы обрушить на его народ несказанные ужасы.