Честь - это миф?

Меня прошиб страх и ужас, но не может быть всё настолько... Я даже слово подобрать не смог. Урнинорол очень уверенно и вежливо поклонилась.

– Леди Урнинорол, дочь Дома Ветров и друид Лесного бога.

Отец Марит явно не посчитал нужным быть тактичным.

– Служишь ты малому божеству, – проскрипел он, – а ведь все мы живем под оком Елиноликого и ему служит обязаны.

Урнинорол даже бровью не повела на такое замечание, я лишь про себя усмехнулся, нашёл перед кем и кого «малым» назвать. Нард был крайне лаконичен:

– Нард, капитан отряда «Отмщение».

– Кому ты мстишь, дитя? – мигом отозвался святой отец. – Прежде чем меч обнажить, обратитесь к Богу, и он успокоит твою мечущуюся душу.

Я не смог сдержать легкую ухмылку, скажи ты ему это, когда погибла вся его семья, да не из-за спин рыцарей, а в лицо. Нард оказался спокоен, и интуиция мне подсказывала, это не первый раз, когда он слышит что-то подобное. Отец Марит долго смотрел на мою маску, я под ней позволил себе улыбку: «Смотрите ваше благородие, только вот мою душу вам не сыскать...». После он несколько изменился в лице и грозно проговорил:

– Что желаешь ты, исчадие преисподней?

Я мог улыбаться во весь рот: «Преисподней?! Если бы. Я явно нечто иное». Начинаем играть, правила просты, и важно избежать битвы с этими стальными изваяниями.

– Отец, ваша правда. Душа моя непроста и проклята силами, страшнее самой преисподней. Ищу я спасения в мире и благо в истреблении демонов. Здесь недалеко страшная тварь появилась, мы спешим её остановить. Не желаете присоединиться и спасти невинные души?

Отец Марит удивил, впечатлил и подарил надежду:

– Знаю я о подобном. Поддался человек на чары демона, и грозит теперь это погибелью невинным. Посвятил себя я защите крестьян и сёла их оградил от напасти.

Он повёл рукой.

– Всё, что в той стороне, освещено мною.

Я замер, и сердце пропустило удар. Пришлось произнести названия, что я видел на карте, после минуты сердце пропустило второй удар: семь сёл он освятил. Одно выедено под ноль, во втором завелись суккубы, третье чудом выжило, четвёртое на пути, три в стороне. Да быть того не может, в мире, где у других богов посланники сами решают, что делать, не может священник быть пустословом. Я рубанул с плеча и рассказал, что случилось, без утайки и прямо в лоб.

Отец Марит не вздрогнул и уверенно проговорил:

– Я учил их молиться и взывать к Богу Единоликому, если они отвернулись от него, их наказания – справедливость.

Я восславил себя и свою осмотрительность, маска хорошо скрывала эмоции. Пришлось, однако, взять себя в руки и контролировать хотя бы голос:

– Святой отец, мы преследуем демонов и стараемся остановить тебе беды, что они оставляют после себя. С вашими силами мы сможем остановить демона и спасти много невинных душ. Можем ли рассчитывать на ваше величие и милость?

Отец Марит даже не попытался быть скромным:

– Право, верно говоришь, помощь вам необходима, и моя молитва на всем пути с вами... А мне Богом миссия положена. Должен я донести до епископа Кирилла Первого новости об угрозе нашествия тварей из преисподней.

У меня глаз задёргался. Я стоял и просто не верил в реальность, которая была передо мною. Так просто не может быть. Неправда. Я не мог в другом мире, во время погони за демонами встретить настолько... Настолько! НАСТОЛЬКО клишированного святого отца!!! Это неправда! Я собрал всю волю в кулак, чтобы не сорваться. Таких речей в моем мире было множество, они мешались с правильными поступками и превращали светлую веру и созидание в грязь и лицемерия. Не так было ужасно, что мерзкие люди творили мерзость прикрываясь крестами. Вызывало ярость, как светлые люди парой не могли отделиться от этой массы и их мешали с общей массой. На миг я поймал себя на мысли, как часто не видел добрых верующих и их поступков, запоминая лишь грязь. Стоило брать себя в руки, пусть эти церковники идут своей дорогой, а мне стоит постараться в следующий раз быть менее предвзятым. Постарался говорить ровно и уверенно, уважительно:

– Отец Марит, вы и ваши рыцари – служители Бога Единоликого. Он завещал вам бороться со злом и оберегать паству его...

Я не знал, с кем говорю, но практически на сто процентов был уверен в основных догмах этой религии.

– Разве вы можете отвернуться в миг отчаяния от страждущих и молящих о спасении?

Отец Марит сделал столь невероятно искренне скорбное лицо, что меня посетила настоящая животная ярость, голос его был пропитан таким участием, от которого я чувствовал иссушающую жажду крови:

– Я молюсь о спасении паствы, и в этот скорбный час я больше кого-либо другого желаю встать на пути у демонов. Стать для них непроницаемым заслоном, что защитит беззащитных. Но воля Господа Бога моего выше моих желаний. Его воля гласит, что должен я сообщить епископу Кириллу Первому о беде как можно скорее.