Честь и бесчестье

— Спасибо вам! Вы сделали Алистера счастливым, — от души произнесла она.

Она заметила, что старик был тронут ее порывом, но в ту же секунду, словно опасаясь излишней сентиментальности, Мак-Крейг суховатым тоном произнес:

— А теперь я хотел бы попрощаться с вами, Кэтрин, так как завтра утром мы вряд ли увидимся.

Шимона удивленно взглянула на него, и он поспешил объяснить свои слова:

— Я уеду очень рано, ибо хочу провести следующую ночь — первую ночь своего возвращения домой, на север, — у графа Гленкейрна близ Лестера. Он мой старый друг, и я обещал погостить у него.

Старик Мак-Крейг взглянул на герцога и спросил:

— Надеюсь, Рейвенстоун, я не причиню никому беспокойства, если уеду в семь часов утра?

— Ни малейшего, сэр, — заверил его герцог. — Но вы уверены, что столь длительная поездка вас не утомит?

— Я привык вставать рано, — возразил старик Мак-Крейг, — а так как мне хотелось бы поспеть к графу на обед, то чем раньше я тронусь в путь, тем лучше!

Он протянул руку Шимоне:

— До свидания, моя дорогая. Надеюсь в скором времени иметь удовольствие принять вас у себя в замке. Да и все многочисленные родственники вашего мужа будут счастливы познакомиться с вами.

— Я тоже надеюсь на скорую встречу с вами, сэр, — вежливо ответила Шимона и сделала реверанс.

— А с тобой мы еще увидимся утром, Алистер, — заключил старик Мак-Крейг, обращаясь к внучатому племяннику.

— Разумеется, сэр.

На этот раз все присутствовавшие в гостиной проводили старого Мак-Крейга до лестницы. Он начал спускаться, держась очень прямо и не опираясь на перила, и, глядя на этого почтенного старого джентльмена, Шимона подумала: неудивительно, что там, в горах, его называют королем.

Как только старик Мак-Крейг скрылся из виду, Алистер торопливо произнес:

— Мне надо бежать к Китти. Если завтра утром я должен появиться здесь в половине седьмого, то хотя бы лягу пораньше!

Герцог ничего на это не сказал, но у Шимоны создалось впечатление, что он относится к племяннику с легким презрением. Еще бы — считать суровым испытанием необходимость раз в жизни встать рано!

Хотя час был поздний и Шимона понимала необходимость пожелать герцогу спокойной ночи и удалиться, она все же вернулась в гостиную. Следом за нею туда же вошел герцог. Дверь за ними закрылась.

Шимона встала у камина. Герцог, неторопливыми шагами пересекая комнату, чтобы встать рядом с девушкой, не сводил глаз с ее лица. Она склонилась к ровно горевшему пламени, и его свет чудесно заиграл на ее светлых волосах.

— Итак, кампания по упрочению финансового положения Алистера завершена, — сказал он. — И только исключительно благодаря вам она оказалась столь успешной!

Что-то в его тоне помешало ей воспринять эти, казалось бы, лестные слова как комплимент.

— Мне так… стыдно, — пробормотала Шимона. — Лорд Мак-Крейг — такой изумительный, честный, прямой человек! Должно быть, мы поступили очень дурно, когда решились на этот обман.

— Это мы уже обсуждали, — прервал ее герцог. — У нас не было другого способа убедить старика сделать Алистера своим наследником.

— Как вы полагаете… будет ли мистер Мак-Крейг со временем… достойным главой клана?.. — вполголоса спросила Шимона.

— Не понимаю, каким образом это касается вас, — сухо заметил герцог.

После непродолжительного молчания Шимона решила объясниться:

— Вероятно, вы решили, что я веду себя излишне навязчиво. Но раз уж я приняла участие в этом деле, в какой-то степени это касается и меня. Я бы очень не хотела, чтобы члены клана Мак-Крейгов были разочарованы.

— У меня такое чувство, — задумчиво проговорил герцог, — что за последние два дня благодаря общению с вами Алистер многому научился. Возможно, в дальнейшем он сумеет добиться, чтобы его жена вела себя соответственно ее положению в обществе.

— Один мудрец как-то сказал, что если бросить в пруд камень, то круги разойдутся по воде очень далеко, и трудно угадать, чем закончится воздействие этого броска, — заметила Шимона вполголоса.

— Это, конечно, верно, — согласился герцог. — Но воздействие, оказанное вами, может иметь только положительный характер.

— Почему вы так в этом уверены?

— Потому что верю в вашу природную доброту.

Шимона взглянула на герцога с удивлением.

Их глаза встретились, и снова, уже в который раз, девушка почувствовала ту странную притягательную волну, которая исходила от герцога и незаметно, словно убаюкивая, лишала ее воли. Шимона чувствовала, что ее влечет к герцогу некая таинственная сила, которой она не могла и не хотела противиться.

Девушка слегка пошевелилась, словно желая стряхнуть с себя наваждение, и услышала слова герцога:

— Мне нужно поговорить с вами, присядьте, пожалуйста.

Он был очень серьезен. В широко раскрытых глазах Шимоны промелькнуло неподдельное изумление, но тем не менее она покорно выполнила просьбу герцога.

— Прежде всего, — начал он, — я хотел бы вручить вам обещанные деньги. Вы прекрасно справились со своей задачей и, безусловно, заработали их.

С этими словами он взял со стола запечатанный конверт и подал Шимоне.