ЧЕСТЬ И ВЕРНОСТЬ. ЛЕЙБШТАНДАРТ История 1-й танковой дивизии СС Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера

По степени ненависти к нему немцев, придерживавшихся правых взглядов, с Ратенау мог сравниться разве что другой «эрфюллунгсполитикер» — лидер левого крыла католической Партии Центра Маттиас Эрцбергер, имевший несчастье собственноручно подписать в ноябре 1918 года от имени Германии перемирие с державами Антанты в печально знаменитом железнодорожном вагоне-ресторане на станции Компьен (и убитый боевиками капитана Эргардта за год до Ратенау). Но не все, похоже, обстояло так просто с этими политическими убийствами, в особенности же — с убийством министра иностранных дел. Убийцы Ратенау — лейтенанты флота Герман Фишер и Эрвин Керн — окруженные полицией в заброшенном замке, покончили с собой. Арестованный водитель, доставивший их к месту покушения — Эрнст фон Саломон, ветеран-«фрейкоровец» (и, кстати, кузен Франца Феликса Пфеффера фон Саломона, обергруппенфюрера СА и Верховного фюрера СА в 1926–1930 гг.[266] ), не был посвящен во все детали операции. Связь участников покушения с капитаном Эргардтом так и не удалось формально доказать, хотя в наличии этой связи, похоже, ни у кого не было ни малейших сомнений. Дело было в другом. Против капитана Эргардта сразу же после покушения на «веймарского» министра было выдвинуто обвинение в том, что он организовал убийство Ратенау вовсе не из патриотических соображений, а в интересах и по поручению французов, которым совершенно не нравилась перспектива союза Германии с Россией (тем более — большевицкой) — союза поначалу политического и экономического, а впоследствии, возможно, и военного. И надо сказать, что французы были не особенно далеки от истины. Ныне больше ни для кого не является секретом, что уже в описываемое время — несмотря на непрекращающиеся попытки Коминтерна разжечь, наконец, в «веймарской» Германии пламя «пролетарской революции»! — полным ходом налаживались тайные контакты между германским рейхсвером и советской «Рабоче-Крестьянской Красной Армией» (РККА).

Да и в дни мюнхенского «путча Гитлера-Людендорфа» 8–9 ноября 1923 года капитан Герман Эргардт вел себя крайне нерешительно, если не сказать, двусмысленно. Наотрез отказавшись присоединиться со своими людьми к путчистам, он согласился вести от имени правительства баварских сепаратистов (против которых, в первую очередь, был направлен возглавленный Гитлером и генералом Людендорфом «пивной путч») переговоры с путчистами, захватившими, во главе с Эрнстом Рёмом, здание баварского военного министерства, чем еще больше дискредитировал себя в глазах «национальной оппозиции», в среде которой, как мы уже указывали выше, и без того ходили упорные слухи о том, что Эргардт является французским «агентом влияния». Впрочем, в описываемое время подобные слухи распускались и о самом Адольфе Гитлере, отказавшимся присоединиться со своей партией к борьбе против франко-бельгийской оккупации Рурской области — сердца тяжелой индустрии и угольной промышленности Германии[267]. Не зря ветеран-фрейкоровец Альберт Лео Шлагетер, расстрелянный французскими оккупационными властями за совершение диверсий на железных дорогах в Рурской области, призванных помешать вывозу французами германского угля (в счет уплаты военных репараций) и превращенный после прихода Гитлера к власти в поистине «культовую фигуру» национал-социалистического движения (Шлагетеру ставили памятники, о нем сочиняли драмы и романы, в честь него называли авиационные эскадрильи и пр.), в действительности в момент совершения подвига, обессмертившего его имя (по крайней мере, в Третьем рейхе[268] ) состоял уже не в НСДАП, а в Великогерманской Рабочей Партии (Гроссдойче Арбайтерпартей, ГДАП)[269], отколовшейся от партии Гитлера именно вследствие отказа последнего поддержать всенародную общегерманскую борьбу за изгнание франко-бельгийских оккупантов из Рурской области. С Альбертом Лео Шлагетером после смерти произошло точно такое же «преображение», как с матросом-анархистом Анатолием Железняковым — тем самым, что, как поется в известной песне советских времен, «шел на Одессу, а вышел к Херсону»[270], разогнавшим Всероссийское Учредительное Собрание сакраментальными словами: «Караул устал. Предлагаю закрыть заседание и разойтись по домам!»[271], объявленным наркомвоенмором Троцким вне закона, убитым выстрелом в спину приставленным к нему большевицким киллером и лишь посмертно превращенным советской пропагандой в «беззаветно преданного дел Ленина пламенного большевика — матроса партизана Железняка»[272].