Честь и верность. Лейбштандарт. История 1-й танковой дивизии СС Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера

Следующим шагом, совершенным после нанесенного нам страшного поражения, становится создание сражавшейся в Освободительной войне 1812–1815 годов народной армии, и сыновьями людей простого сословия и студентами, находящимися в ее рядах, честью уже считается сама возможность быть добровольно повинующимися ополченцами и солдатами прусской народной армии. Далее ход истории ускоряется, и представления о Свободе и Чести, равно как и о Повиновении, начинают в понимании народа все теснее и теснее сближаться между собой.

1864, 1866.

С армией, в которой воцарился такой дух, Пруссии в 1864 и 1866 годах удается не только победить и покорить свободолюбивых, с незапамятных времен обитавших на своих исконных землях голштинцев, а также баварцев, вюртембержцев и других жителей южной Германии, которые, будучи во многом родственны между собой, шли, тем не менее, каждый своим путем. Сумев вызвать внутреннюю заинтересованность и добившись возникновения глубокой убежденности в необходимости повиновения единому государству, Пруссия организованно осуществляет их объединение в составе Германской Державы[615] .

Мировая война.

И вновь в первой половине нашего столетия развитие предшествующих нашему времени исторических событий приводит к тому, что разгорается война. На этот раз — мировая. Честь, свобода и повиновение становятся еще больше сближаются. И два миллиона лучших немцев заявляют не просто о своем желании принять участие в борьбе за свободу, но также и о готовности дисциплинированно занять свое место в рядах германской армии.

Эти 4 ½ года накаляют нас до предела, а судьба в очередной раз указывает на то, что наше обучение еще не завершено. Тем, кто должен отдавать распоряжения, судьба показала, что иные из них на своих должностях позабыли о том, что во времена предельно тяжелых испытаний, когда среди нужды и горя тускнеют и втаптываются в грязь все короны, все символы и внешние атрибуты государственного авторитета, народ одной крови беспрекословно повинуется только подлинным вождям, причем лишь только в том случае, если Честь, Свобода и Повиновение сливаются в особенно чистое и звонкое созвучие. Тем же, кто обязан распоряжения исполнять, было продемонстрировано, что любое неповиновение, даже если оно в какой-либо момент — из-за мнимо затронутой чести и якобы попранной свободы — и могло бы показаться оправданным, в действительности является ударом, нанесенным своему же собственному командиру или начальнику, и сам факт отказа подчиниться приказу, как нарушение верности и наследственный грех отцов, сталкивает собственный народ в бездну вместе с самим неповинующимся.

Вождь и национал-социализм.

Теперь же, как мы надеемся, для нашего оказавшегося в состоянии полнейшей дезорганизации и разобщенности германского народа начался заключительный этап обучения на его пути к повиновению. Судьба ниспослала нам Вождя[616] . Сам он, будучи дисциплинированным, исполняющим приказы солдатом великой германской армии, пронес в себе все знание о свободе, чести и ценности крови нашего народа и взялся обучить этому знанию нас. В течение всех 15 лет борьбы, увенчавшейся победой, он вел свою работу, и под влиянием его воспитания сначала немногое, а затем все большое число любящих свободу больше всего лучших представителей народа — цвет воинственной германской крови — становилось убежденными национал-социалистами. Позвольте же мне сегодня выразить свое понимание свершившегося такими словами: обращаясь к людям, которые осознают, что являются носителями ценностей нашей расы и нашей крови, к людям, которым известно, что кровь — это самая необходимая предпосылка для созидания культуры и достижения величия, Вождь укреплял волю к свободе и чести даже у самых фанатичных своих последователей, он пробуждал в них еще большую энергию и добивался их непреклонной устремленности к достижению поставленной цели. Одновременно с этим, он сумел обуздать силу, которой наделен народ, в чьих жилах течет одна одинаково ценная кровь, силу неудержимой воли к свободе и силу обостренно воспринимаемого чувства чести, сконцентрировав три этих силы в одну, состоящую из крови, чести, стремления к свободе и берущую свое начало в доброй воле его соратников, что в еще большей степени обязывало к повиновению.

……………..………………

Полагая, что на германскую историю и на пройденный нашим народом по его же собственной вине путь страданий допустимо взглянуть с этой точки зрения, я, вместе с тем, верю в то, что в пути этом, согласно вечному, действующему в этом мире закону, обнаруживается смысл, и, в то же время, содержится некое обязательство и указание на то, что наш народ, находящийся в окружении других народов этой Земли, стоит не в конце, но в начале исполнения возложенной на него миссии.

Шуцштаффель

[617]