Честь королевы

– Конечно, нет! Я просто хочу сказать, что от вас куда больше пользы на ускоренных тактических курсах, чем на дурацких дипломатических приемах. – Она неодобрительно поморщилась. – Если б у Адмиралтейства была хоть капля здравого смысла, они бы послали министерство иностранных дел куда подальше и дали вам боевую группу, сэр.

– Есть многое на свете и помимо руководства курсом тактики – или даже боевой группой, – возразил адмирал. – Если вникнуть в суть, политика и дипломатия, пожалуй, окажутся важнее… – Хонор фыркнула, и он нахмурился. – Ты не согласна?

– Не люблю я политику, адмирал, – сказала она откровенно. – Как только с ней связываешься, все становится туманно и запутано. Это политики виноваты в неразберихе на станции «Василиск», и это из-за них чуть не погибла вся моя команда. – Она покачала головой. – Нет, сэр. Я не люблю политику, не понимаю ее, да и не хочу понимать.

– Тогда вам самое время переменить мнение, капитан. – В голосе Курвуазье почувствовалась неожиданная резкость. Харрингтон только моргнула от удивления, а на плече у нее Нимиц поднял голову, уставившись зелеными глазами на невысокого пухлощекого адмирала. – Хонор, твоя личная жизнь – это твое дело, но ни один капитан на службе Ее Величества не может позволить себе девственности в политике, а особенно в дипломатии.

Она покраснела еще жарче, но невольно выпрямила плечи, как в Академии, когда Курвуазье, тогда еще капитан, произносил свой окончательный приговор. Они далеко ушли от острова Саганами, но некоторые вещи, поняла Хонор, не меняются никогда.

– Прошу прощения, сэр, – сказала она подчеркнуто формально. – Я просто хотела сказать, что политиков, похоже, больше заботит личная выгода и создание финансовых империй, чем их основные обязанности.

– Не думаю, что герцог Кромарти согласится с такой характеристикой. Да она ему и не подходит. – Хонор снова открыла было рот, но Курвуазье мягко прервал ее движением руки. – Да, я знаю, что ты не имела в виду премьер-министра. И после того, что случилось с твоим последним кораблем, я вполне понимаю твою реакцию. Но в настоящий момент, Хонор, дипломатия абсолютно необходима для выживания королевства. Поэтому я и согласился на предложение министерства иностранных дел, когда им понадобилось послать человека на звезду Ельцина.

– Я понимаю, сэр. Во мне, наверное, слегка чувствуется обида.

– Слегка, – улыбнулся Курвуазье.

– И даже больше, чем слегка. Но я мало имела дела с дипломатией. Мне больше попадались спецы по внутренней политике – такие, знаете, скользкие и увертливые.

– Что ж, оценка, наверное, справедливая. Но это дело намного важнее, поэтому я и хотел с тобой поговорить. – Он потер бровь и нахмурился. – Честно говоря, Хонор, я удивлен, что Адмиралтейство назначило на это дело тебя.

– Правда?

Она постаралась не показать обиды. Неужели адмирал думает, что она не выложится до остатка – особенно ради него – только потому, что не любит политиков? Ей казалось, что он ее знает лучше.

– Не потому, что ты не справишься. – Его быстрый ответ успокоил ее обиду. – Просто… Что ты знаешь о положении на Ельцине?

– Очень мало, – признала Хонор. – Я пока не получила официального приказа и досье, так что все, что я знаю, – только из газет. Я посмотрела «Королевскую энциклопедию», но мне это мало что дало, а их флот даже не указан в справочнике «Джейн»[5]. Похоже, на Ельцине для нас мало интересного, кроме его местоположения.

– То есть ты по крайней мере понимаешь, почему мы хотим заполучить эту систему на свою сторону? – спросил Курвуазье, и Хонор кивнула.

Звезда Ельцина находилась меньше чем в тридцати световых годах от двойной системы Мантикоры к северо-востоку галактики. А главное – она была расположена между Королевством Мантикора и стремящейся к завоеваниям Народной Республикой Хевен, а в надвигающуюся войну с Хевеном не верили только идиоты – или члены либеральной и прогрессивной партий. За два с половиной года, прошедших после наглой попытки НРХ захватить систему Василиск, дипломатические столкновения между двумя державами становились все более злобными, и обе стороны сейчас выбирали позиции поудобнее перед неизбежным открытым столкновением.

Поэтому была так важна звезда Ельцина. Она и соседняя с ней система Эндикотта были единственными обитаемыми мирами на протяжении двадцати световых лет, как раз между двумя противниками. Союзники или, что еще важнее, передовая база флота в этой зоне пришлись бы очень кстати.