Честь пацана

– Прими соболезнования, Андрюха, – мрачно сказал Уйгур. – Это так… не знаю, в общем, что сказать… Мамаю перебили позвоночник. Живой был, когда увозили, но пошевелиться не мог, только пальцы на одной руке дергались…

– Из турок кого-то задержали? – прошептал я.

– Нет, – мрачно отозвался Уйгур. – То ли не хотели, то ли уже сбежали. Наших несколько человек прибрали, но вроде должны отпустить… Андрюха, ты иди домой, тебе досталось. Мы с ментами сами разберемся…

Дома о происшествии уже знали – видно, сообщили сердобольные люди. Мама плакала. А когда я вошел, тоскливо завыла, обняла меня. Светка стояла с каменным лицом, ни слова не могла из себя выдавить. Отец вышел из комнаты, сгорбленный, потускневший, грузно добрался до стула, сел, закрыл глаза. Ощущение, что я сплю и вижу сон, пока не прошло окончательно. Иной раз я словно приходил в себя в другом мире, пытался вспомнить, что же произошло на самом деле, бросался к телефону, один раз даже схватил трубку, чтобы позвонить Гульнур… Это было форменное сумасшествие. Иногда казалось, что я действительно схожу с ума. Я шатался, как лунатик, по квартире, выходил на площадку покурить. Ночью почти не спал. А утром погрузился в какое-то липкое аморфное состояние, из которого выходил с пронзительной душевной болью. Я поседел за одну ночь. Стоял перед зеркалом, угрюмо созерцал ссутулившегося мужика с серым лицом и ввалившимися глазами. На висках блестела седина. Серебрились крапинки по всему волосяному покрову, белела целая прядь. Телефон зазвонил, когда я брел на кухню попить воды. Машинально снял трубку, прижал к уху.

– Андрей Андреевич? – осторожно спросил голос в трубке.

– Да, – отозвался я безжизненным голосом.

– Капитан Меликов беспокоит… Прошу прощения за звонок, не мог не прояснить ситуацию… Я вам сочувствую, Андрей Андреевич, мне очень жаль. Информации о готовящемся нападении я не имел. С моим человеком в группировке Туркаева произошла неприятность. В безлюдном месте в районе Завьяловских дач его сбила машина. Человек в коме, весь переломан, неизвестно, придет ли в себя. Есть подозрение, что это не случайный наезд. Люди Турка узнали, что он сливал информацию, выдали дело за несчастный случай. На теле, помимо травм, полученных при аварии, следы пыток. Других информаторов у меня в этой группировке нет…

– Тогда зачем вы нам нужны? – сухо спросил я.

– Давайте не делать поспешных заявлений, Андрей Андреевич. Предлагаю поговорить позднее, скажем, через несколько дней. Надеюсь, мы сможем восстановить информационный контроль. Еще раз примите соболезнования.

– Минуточку, – сказал я. – Сообщите фамилию сотрудника, стрелявшего в Гульнур Закирову.

– Не тем путем идете, Андрей Андреевич, – посетовал абонент. – Прекрасно понимаю ваши чувства, но… это неверный путь. Вина сотрудника только в том, что его плохо подготовили. Вы догадываетесь, что он не хотел стрелять в Гульнур Закирову, просто испугался. Это роковая случайность, несчастный случай, если хотите. Если бы бандиты Туркаева не стали палить с галереи, сотрудники милиции не открыли бы огонь. Это намеренная провокация со стороны Туркаева. Сотрудника накажут, можете не сомневаться. Из органов уволят – это наверняка. Заведут ли уголовное дело – вилами по воде. Будет сложно восстановить события…

– Капитан, к чему эти слова? Назовите фамилию сотрудника, стрелявшего в Гульнур Закирову.

– Да не знаю я его фамилию, – начал раздражаться Меликов. – Известен только факт. Кто же выдаст эту информацию? Всем приказали держать язык за зубами. Собрались мстить? Глупо. Убийство человека, не имевшего злого умысла, вам покоя не принесет. Только жизнь свою испортите. Хотите знать – ищите сами. Полагаю, вы разглядели его лицо. Всего доброго, Андрей Андреевич.

Когда я вышел покурить, словно из ниоткуда материализовалась Алиса Тихомирова, молча встала рядом. Я докурил, она вздохнула, ткнулась головой мне в живот, выражая сочувствие.

Мелькали личности в милицейском облачении. Теперь они вызывали утробный внутренний протест. Он рос, ширился, грозил перерасти в какое-то полное патологическое неприятие. Подошел озабоченный участковый Карамышев, предложил проследовать в опорный пункт, чтоб дать показания. Я двигался на автопилоте, в голове было пусто, как в дырявом ведре. Стражи порядка задавали вопросы, старались не смотреть в глаза. Нервничал и вертелся, как на иголках, участковый капитан. Суть беседы, завуалированной под опрос свидетелей, сводилась к следующему: произошел несчастный случай, хулиганы с «Электроцентрали» палили из самоделок, и, по всей видимости, один из зарядов попал гражданке Закировой в живот. Милиция к происшествию не причастна, ее сотрудники вели себя согласно уставу и полученным указаниям. Если я видел кого-то с пистолетом, это не значит, что стрелял он. Возражать было бесполезно, да и не в том состоянии я находился. Сор из избы не вынесут, дело замнут. Сотрудника, возможно, уволят – капитан Меликов прав, но вряд ли посадят. Досадная случайность, применение оружия при необходимости – или как там у них формулируется.