Честь пацана

– Кому каникулы, а кому парко-хозяйственная неделя, – невозмутимо ответствовала классная. – И даже две недели. Приводим школу в порядок после девятимесячного набега орды. Полы, стены, окна, потолок… Я понимаю, что лето, солнышко, но хоть бы раз из вежливости заглянула.

– Как его зовут? – поставил я перед Светкой вопрос ребром.

– Его зовут «отвали», – отрезала Светка и приняла оборонительную позу. – Я даже не понимаю, о чем ты говоришь.

Следить за собственной сестрой было как-то не по-пацански. Нанимать частного детектива – это не у нас. Но со Светкой определенно что-то происходило, она буквально радовалась жизни, что было вообще не ее, и это сильно тревожило. Плавали – знаем. Ничем хорошим такое не заканчивается. В тот же вечер я выманил на площадку Алису, прижал стене и обрисовал тревожную ситуацию. У Алисы беспокойно забегали глаза. Я понял, что она в курсе!

– Андрей, не-не, я тут вообще не при делах…

– Говори, Алиса. – Я припер ее к стенке. – Это не стукачество. Светке сейчас хорошо, а потом будет плохо. И не спорь, ты в этих вещах не шурупишь. Учти, домой не пойдешь, пока не скажешь.

– Ну, я не знаю… – Девчонка сникла. – Нехорошо это… Ты не говори никому, что я тебе сказала…

– Алиса, клещами вытягивать?

– Ну, его Серегой зовут… – Алиса зарделась. – Ты не злись, у них нормально все, он хорошо к твоей Светке относится…

– Алиса, по шее дам. Кто такой Серега? Мне это имя ни о чем не говорит.

– Ну, ты его знаешь под погонялом Фитиль…

Я аж оторопел от такой наглости. На следующий день я подкараулил Фитиля, когда он, насвистывая, выходил из арки. Схватил его за шиворот, прижал к стене. От мощного воздействия у парня челюсти клацнули. Он чуть не врезал мне, не разобравшись. Но я перехватил его ручонку и тоже прижал ее к стене.

– Шериф… – Он как-то сразу все понял, щеки запылали.

– Ну привет, зятек, – процедил я сквозь зубы. – Острых ощущений захотелось? Вот тебе острые ощущения. Как считаешь, сразу тебя прибить или дать последнее слово молвить?

– Шериф, последнее слово… – Парнишка завертелся, как шашлык на шампуре, выпутался и отпрыгнул. Но в бега не подался, стоял, тяжело дыша, искал выход из сложной жизненной ситуации. – Шериф, я все объясню… – Он резко замолчал.

– Ну что же ты, продолжай, – ощерился я. – Давай, неси пургу, что ты не хотел, что само вышло…

– Да у нас ничего не было, Шериф! – возмутился Фитиль. – Я что, поехавший, что ли? Мне твоя Светка просто очень нравится… ну как…

– Как женщина, – подсказал я.

– Ну да. Да, блин… – Фитиль и сам начал злиться. – Шериф, да нормальный я, ты же знаешь. Родичи на месте, все такое, в техникуме на заочном учусь… Гадом буду, нравится, Шериф, она такая у тебя… – Фитиль не нашел сравнения, он сильно волновался. – Да я за нее горло любому порву, а саму даже пальцем никогда не трону…

Он возмущенно пыхтел, боялся, но не трусил. И отступать от своего не собирался даже под угрозой смертной казни. Я смотрел на него, и всякие мысли лезли в голову. Нормальный, в общем-то, пацан, видный для своих семнадцати, головастый, отчаянный – вроде бы из тех, что никогда не подведут.

– Ты бандит, Фитиль, – сказал я, – что́бы ты ни думал по этому поводу. И я такой же. И группировка наша криминальная. И плачет по нам не что-нибудь, а 77-я статья УК РСФСР – «Бандитизм». И я не хочу, чтобы из Светки выросло что-то подобное. Ты нормальный парень, Фитиль, но… не хочу. Забьют тебя где-нибудь в драке, и что?

– Да ладно, Шериф, ты что говоришь-то, – пробормотал Фитиль. – Обычный я пацан, ну детство с отрочеством у нас такие… Думаешь, книжек не читаю? Да я тебя в шахматы за три минуты разнесу. Светка такая дура, да? Связалась бы с пустым жиганом, ага, она у тебя умная… Чувствую же, что нравлюсь ей…

– Излагай тогда, герой-любовник, свои планы на жизнь. Колония – это понятно, а еще что?

– Без колонии, Шериф, – замотал головой Фитиль. – Технарь окончу – в институт пойду на радиотехнический факультет. Не поступлю – тогда в армейку, а когда вернусь – поступлю. Семью заведу, как все… Шериф, блин, ну в натуре мне твоя Светка очень нравится…

Я как-то быстро остыл, начал по-другому смотреть на вещи.

– Ладно, Фитиль, но чтобы без глупостей. Узнаю – просто зашибу. И никаких мне поцелуев и всего такого. За ручку взялись, по двору прошли – и все. И чтобы горой за нее, сторожил круглосуточно, и не дай бог со Светкой что-то случится…

– Слушаюсь, сэр… – Улыбка на роже этого пройдохи цвела от уха до уха.

– И бегом отсюда! – прикрикнул я. – Видеть тебя больше не хочу!