Честь пирата

Я кивнула. Он коснулся моей щеки, склонился ниже и поцеловал в губы.

— Люблю тебя, — сказал, прервав поцелуй.

Потом поднялся на ноги, улыбнулся мне на прощанье и исчез.

Я же после его неожиданного признания так обалдела, что просто потеряла дар речи. Любит? Серьёзно? Да разве можно признаваться в любви вот так?

И только теперь сообразила, что ничего ему не ответила. Да и он сам, кажется, просто сбежал. Неужели боялся, что не услышит ответного признания?

— Ох, Ник, — проговорила в тишине комнаты.

Рухнула на подушку, раскинула руки в стороны и счастливо улыбнулась.

— Я тоже тебя люблю, — проговорила шёпотом. — И теперь уж точно не отдам никакому правосудию.

* * *

Весь следующий день я провела в доме дяди в компании леди Ириссии. Ник не появлялся, как и сам дядя Денр. А когда, не выдержав, я всё же вызвала родственника по магфону, он сказал, что занят и сбросил вызов. Не появился он и к ужину, так что ели мы тоже вдвоём с его будущей супругой. В итоге я ушла спать, так и не дождавшись новостей.

А утром хмурая леди Ирис сообщила, что дядя появился уже под утро, проспал буквально пару часов и снова ушёл. Она пыталась выяснить хоть что-то, но он не ответил. Сказал лишь, чтобы она не волновалась.

Воскресенье прошло в таком же пустом ожидании. Отчаявшись узнать хоть что-то от дяди, мы отправили дворецкого за свежими газетами. В то же время я просматривала новости в Сети. И только под вечер там появилась заметка о снятии с должности министра торговли. И сразу следом за ней было опубликовано сообщение о его аресте.

После этой новости мы с мамой Ника вздохнули чуть спокойнее. Если уж король позволил арестовать Югаса Тренсера, значит, поверил лорду Стайру. Значит, Ник всё же смог достать нечто, ставшее неоспоримым доказательством вины отчима. И значит, всё обязательно будет хорошо.

Вот только явившийся поздним вечером дядя совсем не выглядел довольным.

Он вошёл в гостиную, где мы с леди Ирис коротали вечер, и устало опустился в кресло.

Я очень хотела сразу закидать его вопросами, но молчала. Хотя, наверное, просто боялась узнать ответ. Ведь Ник с ним так и не пришёл.

Видимо, леди Ириссия тоже боялась спрашивать о сыне. Потому сначала просто предложила уставшему мужчине сытный ужин. Ему накрыли прямо здесь за чайным столиком. А ел дядя так, будто уже неделю был на голодном пайке. И только когда закончил с трапезой, откинулся на спинку кресла и заговорил:

— В общем, — начал он, — Никкейл добыл настоящий компромат на Тренсера. Твой бывший муж, милая Ирис, оказался торгашом до мозга костей. Он всё всегда записывал. Даже то, кому и когда дал взятку, в каком размере и для каких целей. Про алпирит в этом чудном блокноте тоже была информация. Вплоть до имён посредников. Его арестовали, и король подписал разрешение на ментальный допрос.

Дядя потянулся к стоящему на столике стакану с красным вином, сделал несколько глотков и снова вернулся к рассказу:

— Я вёл допрос лично, конечно, при помощи менталиста и в присутствии двух независимых наблюдателей. Тренсер рассказал много интересного, но вам я имею права сообщить только о том, что касается непосредственно вас.

— О чём же? — явно нервничая, спросила леди Ирис.

— Он признал, что вынудил тебя подписать брачный контракт, чтобы присвоить имущество, которое должно было достаться Никкейлу. Впереди суды. Ты должна подать заявление о шантаже со стороны Тренсера. Тогда, возможно, у нас получится вернуть то, что этот гад отнял у твоего сына.

Она кивнула, перевела на меня растерянный взгляд… и тогда я решилась.

— Дядя, где сам Ник? — спросила, а голос дрогнул.

По тому, как всегда невозмутимый лорд Стайр отвёл взгляд, стало ясно: ничего хорошего мы не услышим.

— Ник задержан, — наконец ответил дядя. — Он заявил на допросе, что действовал по личной инициативе. Но признался, что все добытые в кабинете Тренсера документы передал мне. Потому что желал, чтобы восторжествовало правосудие. Сейчас он обвиняется в совершении кражи и нанесении вреда имуществу. По сути, ничего серьёзного. Но адвокаты бывшего министра торговли выдвинули обвинение в том, что дело сфабриковано, а Никкейл подправил в блокноте часть записей перед тем, как отдать мне.

— То есть… — севшим до шёпота голосом произнесла леди Ириссия, — его не отпустят.

— До суда над Тренсером, вряд ли, — вздохнул дядя. — Или, по крайней мере, пока тот самый блокнот не проверит коллегия экспертов. Они же должны изучить и ваш брачный контракт. И завещание Марка. Я уже нанял для Никкейла адвоката. Увы, дело осложняется тем, что твой сын наотрез отказался называть имена подельников. То есть, сотрудничать со следствием не стал.

Стоило представить Ника в камере, и у меня всё тело будто сковало льдом, а сердце зашлось в бешеном ритме.

— Как долго его там продержат? — спросила дядю.

Он посмотрел на меня, и на его лице появилась мягкая улыбка.

— Не волнуйся, не долго. Максимум месяц.

— Это, по-твоему, недолго?! — воскликнула я, вскакивая на ноги. — Да он в прошлый раз сутки в камере провёл и едва выжил. А тут…