Честь по сходной цене

Александр Данилович был поражен, узнав, насколько прибылен Оленькин бизнес. Он, конечно, догадывался. Но действительность превзошла все его ожидания. И тут у него родилась совсем уж шальная мыслишка. Впрочем, родилась она, пожалуй, несколько раньше. Как всегда взвесив все за и против, он принялся за её осуществление. Он вдруг увлекся кулинарией, купил несколько десятков кулинарных книг и кухонный комбайн с невероятным числом функций. Потчевал Оленьку самыми разными блюдами. Вскоре, правда, выяснилось, что больше всего им обоим нравятся всевозможные тортики. В результате этой кондитерской эпопеи Овчатов и сам потолстел на добрый десяток кило. Что делать, не только красота требует жертв! Пора было переходить к следующей части замысла. Александр Данилович часто стал бывать задумчиво-грустным. Этому немало способствовало то, что он старался похудеть, но влюбленной женщине это было невдомек. Часто он говорил, сокрушенно вздыхая: «Оленька, я не вижу себя в твоих планах. У тебя есть твой бизнес — твои замыслы, партнеры, сделки, и иногда ты выделяешь время для меня. Мне это больно, понимаешь? Ведь ты для меня — все, а я для тебя, по-моему, только так… временный спутник». Сосновская таяла от его слов, чувствуя себя полной идиоткой. Иногда ей даже рисовались радужные перспективы, если она даст свое согласие на то, чтобы Сашенька «был для неё всем, как она для него». Когда она заработает сумму, которую наметила, и убедится, что капитал помещен надежно, что она будет делать? Ведь ей, как ни крути, уже немало лет, а к тому времени будет неизвестно сколько. Если бы Овчатов был с ней только из меркантильных побуждений, это как-нибудь да проявилось бы. А если что-то такое и присутствует (в бескорыстие она никогда не верила), что здесь такого? Она сумеет построить их отношения так, что никому не будет обидно. И застрахует себя от одиночества и тоски. Разве это недостаточная причина?

И она сказала свое заветное «да». При этом она томно вздохнула, отчего заколебалось пламя свечей в старинном серебряном подсвечнике, а Александр Данилович в миллионный раз спросил себя, не сделал ли самую большую глупость в своей жизни. Они решили обойтись без регистрации в ЗАГСе и договорились, что их тайна — дело только двоих. Вскоре была куплена квартира, по которой сейчас метался Александр Данилович. Семейная жизнь началась уже по-настоящему. Правда, парочка проводила вместе всего сутки или двое в неделю. Но в этом было много плюсов… Как водится, не обходилось и без сцен. До того, как стать мужем Сосновской, Александр Данилович думал, что она вообще не способна на такое чувство как ревность. Она позевывала, слушая его рассказы о бывшей жене, совершенно спокойно обсуждала с ним достоинства и недостатки своих девочек, никак не реагируя, если он прищелкивал пальцами и говорил: «Очень ничего». Но вот на его рассказы о Тишке она почему-то смотрела иначе. В начале он даже радовался, что пробил её броню. Иногда она казалась ему уж слишком деловой и самоуверенной. Заметив, как меняется Оленькино лицо, при одном упоминании о его сыне, Овчатов стал иногда специально доставлять себе это удовольствие. Например, рассказывал с мельчайшими подробностями, какую курточку он присмотрел Тишке. Но вот однажды во время очередного такого монолога Оленька как ошпаренная вскочила с дивана и рявкнула: «Я ещё понимаю, когда баба говорит такие вещи, но когда мужик битый час треплется, какие гантельки ему лучше купить сынишке — килограммовые или полукилограммовые это уже патология». После этого она схватила плащ и убежала, хлопнув дверью. Овчатов даже обрадовался такому повороту событий. Сегодня ему почему-то особенно не хотелось выполнять супружеские обязанности. На всякий случай он поставил телефонный аппарат рядом с кроватью и улегся на огромной двуспальной кровати вполне довольный жизнью. Александр Данилович думал, что до утра его гражданская супруга позвонит и нежным, покорным голосом попросит прощения. Но настало утро, а телефон продолжал зловеще молчать. Был выходной, и Александр Данилович до вечера просидел в томительном ожидании, проклиная себя за то, что был так неосмотрителен. Такие жертвы и в результате — почти ничего. Пшик! А ведь ему нужно думать о Тишке, дать ему приличное образование где-нибудь за границей.