Честь под осадой (ЛП)

Усиление работы Паулы не собиралось ослаблять боль и ярость, которые бушевали в ней в равной мере. Она не могла поверить, что Люсинда вызвала её в Вашингтон, чтобы попросить её шпионить за Дианой. Нет, на самом деле она могла в это поверить. Она видела, как люди у власти довольно часто компрометируют свои принципы, но ей не хотелось думать, что люди, которых она любила, Люсинда и её отец, пожертвовали бы доверием и верностью ради достижения своих целей. Может быть, поэтому она влюбилась в Кэм. Потому что Кэмерон всегда ясно понимала, на какой стороне линии она стоит. Кэм не пошла на компромисс.

— Паула? — тихо сказала Блэр, когда солнце садилось.

— Да, мэм? — Ответ пришёл откуда-то позади неё.

— Не могли бы вы позвонить Кэм и сказать ей, что вы со мной? Она будет волноваться.

— Немедленно. — После минутного молчания Паула добавила: — Могу я сказать ей, когда мы можем вернуться?

— Через некоторое время, — пробормотала Блэр.

Она должна вернуться. Кэм не будет удовлетворена телефонным звонком.

Неважно, что она знала, что Паула способна. Неважно, что она знала, что Блэр в безопасности. Ей нужно было увидеть это для себя. Блэр почувствовала, что Кэмерон уже чувствовала себя беспомощной с Паулой в команде и что ей было трудно приспосабливаться к изменениям в их отношениях. Она любила Кэмерон за то, что хотела защитить её и заботиться о ней, хотя и не потому, что она влюбилась в неё или даже в то, что ей было нужно больше всего от неё.

Попытка изменить это в Кэмерон будет отрицать то, что сделало её такой, какая она есть. И делать её излишне неудобной было просто недоброжелательно. Она может быть в ярости на своего отца и Люсинду так же легко в квартире Кэм.

— Паула?

— Да, мэм?

— Вы бы попросили её спуститься к нам навстречу?

— Я не думаю, что она сможет, мэм. Она на встрече с президентом.

У Блэр сжался живот. Так было больше.

Конечно, было. Люсинда не подвезла её сюда, чтобы просто поболтать с подружками. Кэм была обученным следователем. Кэмерон была любовницей Валери. Кэм разговаривала с её отцом. В одиночестве. Кэмерон никогда не отказывалась от заданий, никогда не отступала от своего долга, никогда не ставила свою безопасность на первое место. Блэр резко встала и вышла из парка, Паула и другие агенты были позади. Кэм дала достаточно. И она тоже. Сибил Гретцки, личный секретарь Эндрю Пауэлла, улыбнулась Блэр, когда она вошла в прихожую в овальный кабинет.

— Привет, Блэр.

— Моя любовница всё ещё с моим отцом?

Улыбка Сибил никак не дрогнула.

— Агент Робертс с президентом, да. Хочешь, чтобы я позвонила?

— Извини, — сказала Блэр, понимая, что она говорила это весь день. Она была не просто раздражительной, ей нужно было что-то стукнуть. — Да, пожалуйста.

Она подошла к широким окнам и выглянула в Розовый сад. Весной было так красиво, всё расцветало, а осенью было так пустынно. Холодно и немного бесплодно.

— Позвольте мне принять вас, — сказала Сибил.

— Благодарю.

Отец встал, чтобы поприветствовать её, когда она вошла, и поцеловал её в щеку.

— Ты холодная, — сказал Эндрю Пауэлл.

— Я гуляла. — Блэр уселась на старинный диван и посмотрела на Кэм, которая сидела в кресле напротив своего отца по другую сторону низкого журнального столика. — Здравствуй.

— Привет, — Кэм встала и обошла стол, чтобы сесть рядом с Блэр. — Хорошо? — Она коротко коснулась кончиками пальцев ноги Блэр, затем положила руку ей на колени.

— Конечно. — Блэр посмотрела на своего отца. — Я знаю, что есть некоторые вещи, о которых мы не можем говорить, но Кэмерон — мой партнёр. Она почти умерла десять дней назад. Что ещё можно у неё спросить?

Эндрю Пауэлл, когда ему было за пятьдесят, но выглядел на десять лет моложе, с густыми волнистыми волосами и голубыми глазами, точно такими же, как у Блэр, смотрел на неё с выражением сочувствия или сожаления.

— Нам нужны хорошие люди, Блэр, особенно сейчас. И Кэм — одна из них.

Блэр покачала головой.

— Сколько раз? Есть ли квота на пулевые отверстия? Сотрясения? Потому что у неё была доля. Больше, чем её доля.

— Блэр, — пробормотала Кэмерон. — Давайте послушаем, что должен сказать президент.

— Я не разговариваю с президентом, — ответила Блэр. — Я разговариваю с моим отцом. Это ведь что-то значит, пап? Немного?

— Я твой отец, — сказал президент. — Это значит всё.

— Но ты всё равно собираешься спросить её, не так ли? Для любой работы, независимо от того, сколько она может стоить.

Эндрю Пауэлл перевёл взгляд на Кэм.

— Ты можешь сказать нет, без вопросов. Никто не будет думать о тебе меньше.

Блэр фыркнула.

— Это потому, что люди, отдающие приказы, сидят где-то в безопасности за каким-то столом. У них нет шаров для чего-либо ещё.

Кэм ждала.

— Три недели назад, — сказал Пауэлл, — я создал Управление внутренней безопасности. Я ожидаю, что в течение года офис станет кабинетом министров. Мы привлекаем все секторы внутренней и внешней безопасности, чтобы занять критически важные позиции.

— Полевые должности или административные? — спросила Кэмерон.

— И то и другое.

— Отвечать кому?

— Пока что директору национальной безопасности, который отвечает мне.