Честь Пурпурной Судьбы

Кровь устремилась к маске на лице Мэн Хао. Когда кровь слилась с маской по ней будто бы от радости прошла рябь. Мэн Хао ослабил хватку и позволил останкам Цзи Хундуна упасть на землю. Следом он закрыл глаза и осторожно снял маску, явив побледневшее лицо. Сила маски была совершенно невероятной. Не будь у Мэн Хао такого мощного Духовного Сознания, ему бы ни за что не удалось сохранить контроль над собственным разумом.

У него всё похолодело внутри, когда он понял, что за то недолгое время, которое маска пробыла у него на лице, он лишился половины шестидесятилетнего цикла долголетия. Цена за ношение маски оказалась безумно высокой. Бледный Мэн Хао повернулся к Сюй Цин.

— Всё в порядке. Теперь никто не узнает твой секрет, — прикусив губу, сказал он мягко.

В глазах Сюй Цин стояли слезы. Она не могла похвастаться блестящим умом, но даже ей было понятно, какую цену пришлось заплатить Мэн Хао, чтобы сохранить ее секрет. Он убил члена клана Цзи и навлек на себя страшную катастрофу. Чтобы не поставить под удар секту, он покинул её... Теперь ему вновь придется стать скитальцем. Ему никогда уже не вернуться в Южный Предел, как и не спрятаться от вездесущего клана Цзи. К тому же он был всего лишь практиком стадии Создания Ядра...

Сюй Цин прикусила губу, но всё равно не смогла сдержать слез. Они потекли по ее щекам, но так и не коснулись земли. Мэн Хао нежно стер их и сказал:

— Не плачь, впереди нас ждет еще долгий путь. Кто знает, когда мы встретимся вновь, — на его бледном лице возникла слабая улыбка, после чего продолжил: — Мне пора, это место скоро исчезнет.

Он никак не мог отвести взгляда от ее глаз, понимая, как только он отвернется, между ними встанет огромная пропасть, как если бы один из них умер, а другой остался жив. Даже если ему удастся сейчас сбежать, кто знает, сколько лет пройдет, прежде чем они встретятся вновь? Кто знает, будет ли его по возвращении ждать та же красавица, что сейчас стоит перед ним?

Но Мэн Хао ни о чем не жалел. Цзи Хундун должен был умереть. Было ли это ради Сюй Цин или его самого, не имело никакого значения. Только смерть Цзи Хундуна гарантировала им жизнь.

Хоть Мэн Хао и спрятал тело Цзи Хундуна в кровавой маске, он понимал, что клан Цзи не провести такими фокусами. Вполне вероятно, это еще сильнее усугубит его положение.

Возможно, в этой ситуации был и третий путь. К сожалению, всё произошло настолько быстро, что он просто не успел найти его. Даже не стоило и думать о том, чтобы совершить убийство в качестве Мэн Хао, а потом жить дальше под личиной Фан Му. Опыт подсказывал ему ни в коем случае не недооценивать ужасающую мощь клана Цзи. Такая попытка дорого бы ему обошлась: шанс девять из десяти, что этим он затянет в свои проблемы всю секту Пурпурной Судьбы и станет причиной её полного уничтожения. Он отказывался идти на такой риск.

Мэн Хао отвернулся и внезапно почувствовал, как кто-то обнял его сзади. Это было теплое и нежное объятие.

— Я буду ждать, — упрямо прошептала Сюй Цин.

Ни прошлому, ни настоящему, ни будущему не разлучить их. Они всегда будут вместе.

Глава 307. Фан Му и есть Мэн Хао!

Со смертью Цзи Хундуна кое-что произошло на другом конце моря Млечного Пути, а если точнее, на вершине белой горы, что высилась на границе огромных Восточных Земель. На горе начисто отсутствовал снег. Сам камень был совершенно белый, без единого изъяна или темного пятна. В Восточных Землях это место называли Белой Горой. На ней находился пруд настолько глубокий, что даже существовала легенда, в которой говорилось, что вода уходила вплоть до самого основания горы.

На берегу пруда сидел старик. У него было костлявое, лишенное эмоций лицо, а в сморщенных руках он сжимал удочку. Леска уходила куда-то глубоко под воду, и пока не двигалась. Внезапно леска натянулась. Старик даже бровью не повел и невозмутимо потянул удочку. Со странным, отчаянным воплем леска вылетела из воды. На крючок попался небольшой сгусток света.

Если внимательно присмотреться, то можно увидеть, что он состоял из множества светящихся нитей. На каждой нити имелось лицо, а в самом центре этого скопления света сидел крохотный мужчина. Он с ужасом уставился на старика и повалился на колени, моля о пощаде. Старик равнодушно посмотрел на него и спросил:

— Из всего живых существ именно твоя Карма попалась мне на крючок, скажи, разве ты не счастливчик? Зачем молить о пощаде?

Он вытянул руку и поманил пальцами сгусток света. Когда тот опустился к нему на ладонь, мужчина во все горло взревел. В свой последний, предсмертный крик он вложил всю свою дерзость и непокорность. Из него вырвался Ци великой завершенности Зарождения Души. Старик позволил Ци ярко вспыхнуть, а потом положил сгусток света в рот. С хрустом он прожевал его и проглотил. Из уголков его губ потекла кровь, которую старик жадно слизнул. В его глазах возник яркий блеск.

— Ах, вкус Кармы... — пробормотал он.