Честь рыцаря

Диана отвернулась, чтобы Мэри не почувствовала ее замешательства. Ступая обратно в бадью, она начала мыть ноги.

– Не думаю, что он намеревается наказывать меня на манер своего брата. Он еще не решил, что предпримет. Виконт пытается понять, почему я посадила его в подземелье. Сейчас, когда он живет здесь, ему нетрудно заметить, в каких отношениях мы с сестрой. Он теперь знает, что опека Сесили не является моей единственной целью. Мне, Мэри, нужно быть очень осторожной.

– Да, конечно, мистрис, – рассудительно сказала Мэри, поднося горячую воду и невольно любуясь наготой госпожи. – Потому что, представляется мне, вы испытываете к нему то, что, может, и не хотите…

Диана поливала себя из ковшика, радуясь теплой воде.

– Ах, Мэри, сама не знаю, что со мной.

– Вы сможете выдержать, мистрис, хоть это и нелегко. Он, конечно, красивый мужчина, но и перед его взглядами можно устоять.

Как будто дело в его взглядах, грустно подумала Диана. Нет, все в нем неудержимо притягивало ее, но не могла же она сказать это Мэри. Она только вздохнула и согласно кивнула, показывая, что ценит преданность милой служанки.

– Ты не должна бояться его, Мэри, – вернулась к разговору Диана, когда служанка помогала ей одеться. – В лишении свободы он винит меня одну.

– Я понимаю, мистрис, и благодарю вас за вашу доброту. Но я не хочу оставлять вас одну. Сможете ли вы защититься?

– У меня хватит сил для этого, – уверила девушку Диана, завязывая на талии пояс. Она, как обычно, спрятала в нем кинжал – так она увереннее себя чувствовала.

– Будем надеяться, мистрис, – вздохнула Мэри.

В ее глазах Диана читала неуверенность, но что она могла ей сказать? Томас Баннастер был ее проблемой, и ничьей больше.

«Что еще он собирается делать сегодня? – гадала она. – И как противостоять ему?»

Все же… она не может просто не замечать его, разве не так? Если она выполнит задание, Лига обеспечит ей убежище. Возможно, она уже знает достаточно, чтобы отослать первое донесение. Она начнет писать его этой же ночью.

Но что она сообщит им? Что, хотя Баннастер преследовал ее, движимый желанием выведать секреты и наказать, она не перестает думать о его теле, о его губах, ласкающих ее груди, о том, какое наслаждение росло в ней, когда его бедра вжимались между ее бедрами? И теперь она мучается, злая и несчастная, не зная, как ей вести себя, когда они снова останутся вдвоем.

Нет, она должна подумать, о чем писать. Надо собраться с мыслями.

Утром на турнирном ристалище Тома радостно приветствовали трое его людей и – настороженно – солдаты Уинслоу. Том достаточно долго упражнялся в военных искусствах и знал, что достиг многого. Он переоделся в другую одежду, все еще носящую следы пребывания в подземелье, и ему подобрали кольчугу. С мечом в руке он чувствовал себя куда лучше, вполне на своем месте. Солдаты в Керкби не знали, что он не новичок в рыцарском искусстве, и видели в нем только пэра Англии. Ему это было на руку, иначе ему было бы труднее заслужить их уважение.

После часа разминки, убедившись, что не утратил ничего из достигнутого тяжким трудом, он вдруг осознал, что пытается забыть кое-что из того, что случилось в спальне Дианы.

Том явился к ней с намерением вывести ее из равновесия, заставить мучиться, гадать, что он замыслил, всегда в любой момент опасаться его появления. Ведь она была той ниточкой, потянув за которую можно попытаться узнать, находится ли в Керкби-Кип человек Лиги.

Но вместо Дианы-воительницы он увидел Диану-девушку с пленительными линиями тела и гладкой, влажной кожей.

Еще он узрел шрамы и синяки, полученные девушкой во время тренировок. Глупо, но, когда Том схватился в поединке с Толботом, его мысли были далеко.

Почему она тренировалась наравне с мужчинами? С какой целью? Это никак не могло помочь найти мужа. Сам он учился искусству воевать, чтобы возглавить своих людей и быть готовым защитить принадлежащую ему собственность, будь то земля или замок. Но в распоряжении Дианы были солдаты. И хотя она ведет хозяйство в Керкби-Кип, ей совсем не обязательно сражаться самой. Что за причуды?

Том шел к ней, чтобы получить ответы на свои вопросы, с вполне определенной целью – и все испортил. Он не смог удержаться от того, чтобы не потрогать ее, невольно спровоцировал ее. А когда она попыталась остановить его, он силой взял то, что хотел, – целовал ее в губы, обнимал, добился того, что она прекратила сопротивляться. Это угнетало. Он выместил свое недовольство на Толботе, с такой яростью ударяя по его затупленному мечу, что Толбот оступился и упал.

Том протянул ему руку и помог подняться.

Толбот покачал головой, воткнул свой меч в землю и оперся на него.

– Болезнь не ослабила вас, милорд, – произнес он, тяжело дыша.

Том вспомнил долгие часы, которые он провел в подземелье, упражняясь, чтобы сохранить силу.

– Рад слышать это.