Честь рыцаря

Пока мой наниматель (чтоб он подавился своими цыплячьими «перепелами») насыщал свой благородный зад, я успел на полученный аванс достать еды на два дня и смотаться домой. Сейчас весь мой арсенал (короткий лук, топор, нож – словом, все, что можно иметь простому человеку, чтобы его не считали разбойником), ну и прочие мелочи, необходимые в дороге, был при мне. Благородные, насколько я знал, занимались в походе только своим оружием, предоставляя все бытовые вопросы решать своему «простому» сопровождению. Даже чистка и корм лошадей. Хорошо, мне это не грозит. Раймонд вывалился из трактира и с явным удовольствием ковырнул в зубах.

– Дрянное вино, дрянные перепела! Даже в последней харчевне в землях моего покойного отца и то лучше пища! – проговорил рыцарь.

Я не стал говорить, что лучше бы ему было остаться в тех краях, в отцовском замке, а не болтаться по королевству, создавая трудности для обычных людей.

Не глянув на меня, Раймонд де Руже проследовал в конюшню, точнее в заменявший ее сарай с короткой привязью и корытом. Выбросив огрызок груши, я последовал за ним, еще не обдумав, как пояснить один момент.

– Мы отправляемся в путь немедленно, простолюдин Мильд. Надеюсь, у тебя есть конь? Не смей даже приближаться к моему товарищу. – Рыцарь потрепал по гриве одиноко топтавшегося в «конюшне» рыжего коня. Не статный восточный красавец, но и не крестьянский тяжеловоз. На таких лошадках скачут все: от небогатых рыцарей, до наемников и купцов.

– Боюсь, господин, придется вашему товарищу подождать нас здесь. – Я оперся на косяк. Жаль, что больше груш нет.

– Что?! Ты насмехаешься!

– Вовсе нет. Через Туманный лес не пройдет ни один конь. Нужно идти пешком.

– Я дворянин, а не какой-то нищий!

– Ваше право, – пожал я плечами, – но, учтите, ваш боевой товарищ попросту переломает ноги о пни и бревна. Я уже не говорю про обитателей леса.

– Мой Арицис способен скакать без устали, перескакивать через реки и овраги. Да что там, море и то не помеха для благородного животного. Ты хочешь получить еще денег на собственного коня? Нет! Не бывать этому! Я не желаю покупать даже мертвого осла ради бесчестника и скупца! Или я еду верхом, или…

– Что «или»? – спросил я, на всякий случай оглядываясь.

Пока никого нет, может, треснуть его как следует. Конечно, его с пеленок учили махать мечом, но и мы тоже кое-что умеем. Жаль, нельзя. Все видели, как я сидел с ним за один столом.

– Я прогоняю тебя! Мне не нужен такой проводник! – объявил Раймонд.

Пожав плечами, я вышел из сарая. В кармане предательски звенел оставшийся аванс.

Мой наниматель нагнал меня уже на выходе из села. Я даже думал подождать его под указательным столбом. Вправо шел тракт, огибающий сейчас холм, а там дальше и Туманный лес. Прямо вела неширокая тропа. По ней ходят только наши. Дрова в Туманном лучше не рубить, да и зверье давно покинуло нехорошее место, но в горах много дичи, даже драконы водятся, кроме того, путь к перевалу короче на два дня, пусть и пешим шагом.

– Уважаемый Мильд! – Надо же, даже не запыхался. Хоть в доспехах, да и сам не мелкий. Может, с него и выйдет воин. – Почему вы ушли?! В конце концов, я же нанял вас!

– Вы же уже отпустили меня со службы, сэр! – удивился я.

Надо же, даже на «уважаемого» расщедрился. Хотя вот он тракт, скачи себе хоть прямо в драконью пасть. Неужто такая спешка. Тут не рвение на подвиги, тут что-то серьезное…

– Я… Я погорячился. Я принимаю вас обратно. Поймите, мне очень нужно успеть. Это вопрос жизни и смерти.

На глазах грозный рыцарь превращался в подавленного юношу, который очень переживал. Была мысль отмахнуться. Я не обязан соглашаться идти к нему на службу ни в первый раз, ни сейчас.

– Я же вам выдал аванс! – вспомнил рыцарь. – Вы обязаны!

– Вы сами отказались от моих услуг.

– Я… Да вы… Да я…

– Ладно, идемте, раз уж нам надо успеть. – Я хотел хлопнуть моего нанимателя по плечу, но вовремя опомнился. Еще вспомнит, что он рыцарь. На холм я взбирался первым. Я проводник как-никак, кроме того, если этот благородный увалень оступится, от меня по всему склону только мокрое место останется.

Рыцарь за спиной молчал. Пыхтел как впряженный вол, но молчал. Тоже обдумывает. И кто его знает, как расценит свое поведение. Мне тоже было над чем поразмыслить.

Какого, кхм… В общем, почему я ввязался в это дело? Боялся, что этот благородный недоумок пырнёт мечом там, в сарае? И это было, от рыцарей – не прожжённых циников, лишь болтающих о чести, а тех наивных болванов, которые искренне верят в эту сказку о благородстве и достоинстве – всего ожидать можно.