Честь семьи Прицци

— Ставь на «Младотурок» против «Буканьеров». Они выиграют с разницей в девять очков. Ставь больше.

— Где же в этом городе я могу сделать ставку?

— Я тебе дам номер в Нью–Джерси.

Посмотрев, как Филарджи переходит Мэдисон–авеню и идет по Шестьдесят первой в свой отель, Чарли поехал к северу на Шестьдесят вторую, затем свернул на Ист–Ривер–Драйв и через Бруклинский мост добрался до прачечной. По дороге он думал, что Айрин в некотором смысле права. Пусть она не может оценить перспективу, но она в своем праве. Если Прицци согласились на условия по возвращению Филарджи, то пусть их выполняют. Они и так получают свой банк за бесценок и должны понимать, что такую возможность им предоставили не бесплатно. Почему бы им не раскошелиться, раз приняли на себя такие обязательства? Все это он расскажет отцу, а тот позвонит дону, чтобы они по справедливости разрулили этот вопрос. Он даже почувствовал гордость за Айрин. Не всякому хватит смелости постоять за себя в такой ситуации. Какую потрясающую жену он себе отхватил! Он знает об этом, отец знает, осталось донести это до дона Коррадо.

Анджело смотрел в окно, когда к нему вошел Чарли.

— Эй, Чарли! — Он повернулся на стуле. — Готов вступить в должность?

— Готов. А кто будет моим заместителем? Ты мой консильери, кого посоветуешь?

— Выбирай сам, Чарли, а я тебе скажу — тот это человек или нет. Потом ты примешь решение.

— Хорошо. Сол Прицци.

— Годится.

— Папа, нам нужно поговорить.

— О чем?

— Да так, простое дело. Айрин хочет свои деньги, которые дон обещал ей вернуть, когда я послал письмо о Филарджи.

— Она хочет свои деньги?

— Пятьсот сорок тысяч. Остальные она согласна забыть. Она будет ждать до пяти часов вечера.

— Пятьсот сорок тысяч?

— Деньги, что она отдала дону.

— Но триста шестьдесят из них — это деньги Прицци.

— Да, раньше было так. Но у нас был Филарджи, и это часть суммы, которую согласился выплатить дон.

— Чарли, ты с луны свалился?

— Ты о чем?

— Дон назначил тебя боссом. Чего тебе еще? Когда Филарджи посадят, вы с ней получите в десять — пятнадцать раз больше.

— Папа, я-то понимаю, но Айрин хочет свою долю, потому что все всегда пытались ее обмануть.

— Чарли, мы ничего ей не заплатим. Это исключено.

— Папа, я прошу тебя взглянуть на это дело с позиции Айрин. Она вспоминает всю свою жизнь, когда говорит, что мы ей должны, а ей паршиво приходилось, особенно вначале. Ей говорили, что она пустое место, но она знала, что она не хуже других. Ей хватило ума убраться из Чикаго, где она платила пятьдесят процентов от заработка за право торговать собственным телом. Она зубрила бухгалтерию, училась говорить и одеваться, и на какую работу она бы ни устроилась, ей везде недоплачивали. Ей повезло, ее взяли курьером, и, мотаясь в самолетах, обслуживая три семьи, она изучила налогообложение. Она не боялась работы, но заработать ей не давали. Когда она подалась в наемные убийцы, ей все равно платили самый мизер по сравнению с тем наваром, который снимал с ее работы заказчик. Теперь Прицци пытаются ее обмануть. А ведь благодаря ей мы взяли Филарджи, благодаря ее реакции мы уложились по времени. Мы взяли Филарджи, который принесет Прицци семьдесят миллионов долларов. Она отдала им деньги, которые им возместит страховая компания, то есть они получают двойную выгоду, а дон все равно содрал с нее пятьдесят процентов штрафа. Какого черта, папа? Если мы говорим о чести, мы должны заплатить Айрин все до цента из того, что было ей обещано.

— Это невозможно, Чарли.

— При всем уважении я должен услышать об этом от дона.

Анджело снял трубку и набрал номер:

— Амалия? Анджело. Я и Чарли хотим увидеть сегодня дона Коррадо.

— Тогда приезжайте на обед, по–другому не выйдет.

Обед в тот день начался в половине третьего, благодаря затянувшемуся полуденному отдыху дона, и закончился в четверть пятого. Чарли чуть не тронулся умом, думая об обещании Айрин оставить его, если к пяти часам она не получит деньги, но дон не желал разговаривать до конца обеда.

Затем они расселись — два старика на моррисовских стульях, а Чарли напротив на простом стуле, — и дон Коррадо сказал:

— Поведай мне, что у тебя на уме, Чарли, и я тебе скажу, что у меня.

— Падрино, — начал Чарли, — мы доставили Филарджи согласно нашим договоренностям. Мы условились, что, если я передам вам Филарджи, моя жена получит гонорар за помощь в его похищении, а также ей будут возвращены пятьсот сорок тысяч. Не сочтите за дерзость, но я прошу от ее имени вернуть эти деньги.

Дон Коррадо и Анджело Партанна с грустью смотрели на него.

— Я обещаю, что мы забудем об остальной части суммы, гораздо большей части, но возврат пятисот сорока тысяч — это обязательно. Это было одобрено вами и должно быть возвращено.

— Чарли, — ласково проговорил дон Коррадо, — у нас есть очень веская причина отказаться от выплаты. Прошедшей ночью состоялось заседание Большого совета, который обязал нас выдать полиции твоего помощника в похищении Филарджи.

— Выдать Айрин копам? — ужаснулся Чарли. Эти слова, точно бритва, резанули ему горло.