Честь, слава, империя

Граф Ягужинский с этою уступкою был уже в дороге, и, если бы граф Остерман не поправил этой опрометчивости своею ловкостью и не внушил шведским уполномоченным подписать мирный договор еще до приезда вышепомянутого графа, Россия наверное уж потеряла бы упомянутую крепость.

33. В детские годы Петр I обнаруживал чрезвычайное отвращение к воде, так что, если приводилось ему переезжать только мельничную плотину, коляска его ехала в объезд ее, чтобы ему не видать было этой страшной стихии. И так никто тогда не помышлял, чтобы вода стала когда-нибудь предметом его господствующей страсти. Маленький бот произвел эту изумительную перемену.

В то время, когда Петр начал водиться с иностранцами, он нашел полусгнившее судно в Измайловском загородном доме, очень недалеко от Москвы. Голландец, с которым Петр I иногда разговаривал, поправил этот бот и показал ему на Измайловском пруде, как можно плавать на нем по ветру и против ветра. Петр I, имевший природную склонность к механическим искусствам (как впоследствии до конца его жизни самым приятным его занятием было точение, дергание зубов, выпускание воды у больных водянкой и другие подобные фокусы), нашел особенное удовольствие в этом упражнении и велел построить себе несколько судов побольше на Переяславском озере, лежавшем недалеко от Москвы.

На них и забавлялся плаванием в обществе нескольких английских и голландских купцов. Вслед за тем желание видеть суда еще большие привело его в Архангельск и было, вероятно, самою сильною побудительною причиной, заставившей его решиться на известные большие путешествия в Голландию и Англию. Там со всею важностью принялся он за кораблестроение, брал в руки топор, много работал на Саардамской верфи, позволял свободный разговор с собой, как с корабельным мастером, и слышал не без удовольствия, когда другие звали его «мастер Питер Базе».

34. При отъезде своем из Голландии он нанял в службу большое число морских офицеров, матросов, корабельных плотников и других ремесленников, нужных при кораблестроении, и отослал их в Россию. Как скоро вернулся в Москву, со всеми этими людьми он сделал поездку на Дон и учредил в Воронеже Адмиралтейство, обязал всех богатых людей в своем крае построить ему на свой счет корабли и, благодаря этому средству, спустил в воду порядочное число больших и малых судов, посадил на них тех иноземных матросов, подчинив им для обучения своих русских, призванных им на морскую службу из приморских областей, а между тем послал множество молодых людей из знатнейших родов для обучения мореплаванию в Англию, Голландию и Италию.

35. Так как Дон при своем истоке так мелок, что не может совсем носить больших кораблей с грузом, то он завел невдалеке оттуда, при Таганроге, на Азовском море, очень дорогостоящую пристань, которую назвал Троицкой: тут все суда, прошедши устье Дона без грузов, совсем расснащивались и могли стоять в полной безопасности.

Хотя наставшая потом шведская война немало охладила то рвение, с каким он занимался до сих пор умножением своего флота на Черном море, и обратила его внимание на другие предметы, однако ж он никак не давал приходить в упадок заведенным там учреждениям, но каждую зиму делал поездки в Воронеж так часто, как только имел возможность и если находился в России; там, по случаю близкого подвоза леса, он оставил главный магазин своего тамошнего Адмиралтейства: отсюда, по всем обстоятельствам, нельзя заключить ничего другого, кроме того, что, по окончании шведской войны, у него было постоянное намерение схватиться снова с турками и покрасоваться с своими морскими силами на Черном море.

36. Но несчастное дело при Пруте было решительной помехой этому намерению. По мирному договору, который он нашелся вынужденным заключить тогда с турками, ему должно было срыть Троицкую пристань, возвратить Азов и выдать туркам или сжечь все его корабли, какие еще не могли быть переведены в Воронеж.

Хоть он так долго и откладывал исполнение своего обещания, сколько было ему возможно, в надежде, что между тем могло случиться такое выгодное стечение обстоятельств, которое совсем освободит его от того, но как турки безотвязно приступали к нему с исполнением и грозили новой войной, которой он старался избегать всеми силами, то он и решился наконец бросить совсем морские учреждения на Дону и перевести в Петербург все, что хотелось ему взять оттуда.

37. В одно время с основанием Петербурга, что случилось в 1704 году, он положил тут начало и Адмиралтейству, приказав строить несколько вооруженных судов. Но до того времени дело велось очень мешкотно, отчасти потому, что до Полтавской победы у Петра мало было надежды удержать за собой владение Петербургом; с другой стороны, там сначала оказалось столько неудобств для заведения флота, что они отпугнули бы всякого другого, кроме его.