Честь снайпера

Не дожидаясь команды, Акков крутанул ручку полевого телефона, посылая сигнал вызова бойцам полицейского батальона, затем протянул трубку Салиду.

– Внимание, внимание, – взволнованно произнес Салид, – «Цеппелин-1» вызывает всех «Цеппелинов»! Ребята, все встрепенулись, обергруппенфюрер уже здесь, как только цель проявит себя, вы должны немедленно ее окружить и взять живьем!

Маленькая колонна подъехала к командному пункту и остановилась. Сначала из бронетранспортеров высыпали эсэсовцы, образовав кордон. Оба пулеметчика направили стволы своих МГ-42 в сторону склона, выше выжженной зоны.

Подбежав к Салиду, унтершарфюрер вскинул руку. Тот ответил на приветствие, затем вместе с Акковом направился к машине, где сидел обергруппенфюрер Гредель, попыхивая сигарой. Как обычно, он предпочел надеть штатский костюм – не генерал, а профессор. Серый костюм, гетры (гетры! только подумать, какой храбростью обладает этот человек!), очки в стальной оправе, неброский галстук, серая фетровая шляпа. Гредель сидел в машине и терпеливо ждал.

– Доброе утро, господин обергруппенфюрер, добро пожаловать в Яремчу!

– Доброе утро, гауптштурмфюрер. Насколько мне известно, у вас здесь имеется очень живописный водопад.

– Я с превеликой радостью покажу его вам.

– Знаю, что можно и не спрашивать: все ваши люди заняли свои места, они проинструктированы, знают, что им делать. Не сомневаюсь, как только раздастся выстрел, они начнут действовать.

– Мы позаботились обо всем, господин обергруппенфюрер!

– Ну хорошо. Что ж, начнем нашу маленькую экскурсию?

– Так точно! Позвольте спросить, у вас под пиджаком надет бронежилет, как я вам советовал? Механик в мастерской запросто смастерил бы что-нибудь…

– В этом нет необходимости, как я вам уже говорил. Все опирается на точные цифры. А цифры говорят, что с тем оружием, которое может раздобыть Белая Ведьма, она ни за что не сделает прицельный выстрел на дистанции свыше пятисот метров. Такое физически невозможно.

– Так точно, господин обергруппенфюрер, мне это известно. Но быть может, в качестве дополнительной меры предосторожности.

– Никто не скажет, что у толстого коротышки Гределя храбрости меньше, чем у солдата-пехотинца, идущего в атаку без какой-либо защиты. Итак, предлагаю начать!

Обергруппенфюрер вышел из машины.

Затем в сопровождении Салида он начал фиктивный обход Яремчи, полной свиней и крестьян, находившихся именно там, где им было приказано находиться. Ночью эсэсовцы сто раз обыскали их. Даже свиньи вели себя послушно. Кого не приводила в ужас перспектива вызвать гнев СС? Все крестьяне подобострастно кивали, улыбались и снимали шапки, все как один в выходной одежде. Маленькая девочка, похожая на куклу в национальном украинском наряде, преподнесла Гределю букет из дюжины роз – почему-то в самый последний момент она вытащила тринадцатую и выбросила ее, и обергруппенфюрер, нагнувшись, поцеловал ее, а затем и ее мать. После чего дам довольно бесцеремонно отпихнули в сторону, и процессия продолжила спускаться к мосту через Прут.

Весь этот спектакль разыгрывался для того, чтобы подвести профессора экономики и массового убийцу к мосту, где он окажется наиболее беззащитным. И там он будет стоять до тех пор, пока Белая Ведьма не выстрелит или пока у него не отнимутся ноги, после чего его придется уносить на руках. Но все были уверены в том, что она сделает выстрел. Она должна была его сделать. Если она не выстрелит, ее расстреляют свои же. В конце концов, Сталин расстрелял больше двухсот генералов за неудачи на фронтах, в том числе и за действительные поражения. Определенно он без колебаний расправится с женщиной-снайпером, не выполнившей приказ, и со всеми ее родственниками, кого только удастся разыскать.

Убогие хаты не представляли никакого интереса ни для одного немца, и меньше всех для Гределя. Однако он вежливо изображал заинтересованность, слушая, как Салид расписывает их достоинства, или, точнее, то, что, на его взгляд, могло в этой глухой дыре сойти за достоинства.

– На самом деле следовало бы спалить дотла всю деревню, – мягко промолвил Гредель. – Вместе со всеми ее жителями. Нельзя допустить, чтобы эти закоснелые люди и их обезьяноподобные дети занимали столь красивые и богатые природными ресурсами земли. По закону эволюции эти благословенные земли принадлежат нам. А все низшие существа должны вымереть. Эти люди неандертальцы, их время вышло. Требуется серьезная коррекция. И мы ее осуществим. Мы здесь для того, чтобы восстановить естественный порядок, повинуясь цифрам. Цифрам, цифрам, цифрам.

Он говорил и говорил, своим образованным, культурным голосом обнажая священные истины. Так они подошли к мосту, ведущему во вторую, столь же невыразительную часть деревни. На качающемся мосту они разделились и двинулись вперед цепочкой по одному. На середине моста Гредель остановился.