Честь виконта

– Вы не приглашали меня в коляску, сударь, но…

– Какие могут быть церемонии, – буркнул Сезар. Он устал, пропах дымом, был грязен и желал поскорее завершить сегодняшние дела, чтобы с чистой совестью отправиться домой.

– Ба! – воскликнул Трюшон. – Священник! Вот это удача!

– Только не говорите, что вы хотите немедля жениться или исповедоваться! – не удержался виконт.

– Отнюдь, отнюдь. Святой отец, как ваше имя?

– Элуа Демаре, – с достоинством отвечал тот, – из церкви Святой Кристины из Больсена.

– Она далеко? Или в Больсене? Это ведь в Италии, кажется.

– Нет, совсем близко. Я оттого и пришел сюда, увидел зарево.

– Это очень удачно, – кивнул журналист, забираясь в коляску, – и если вы не против, святой отец, мы посетим вашу церковь прямо сейчас!

– Не слишком ли поздно для религиозного рвения? – ядовито осведомилась графиня де Бриан.

– Для него никогда не поздно. Нам нужно место, чтобы побеседовать, и священник. Возможно, вы, отец Демаре, поможете нам понять несколько писем. Потому что я сам в них ни черта не понимаю!

Глава 13 Обитель отца Демаре

После яркого пламени округа казалась Сезару очень темной, так что церквушку, прятавшуюся среди купы деревьев, он едва разглядел. Едва коляска подкатила к ней, священник заметил:

– Возможно, вам будет удобнее не в доме Божьем, а в доме человеческом? У меня есть вино и, пожалуй, немного сыра. Да и огонь я разведу быстро.

– Мы уже согрелись, – пробормотал виконт, пребывавший в плохом настроении.

– Но, возможно, даме это понравится.

– Вы очень любезны, святой отец, – сказала графиня, пресекая тем самым дальнейшие дискуссии.

Священник показал кучеру, куда ехать; коляска обогнула церковь и остановилась у дверей одноэтажного домика, небольшого, каменного, похожего на спящего дракончика.

Внутри оказалось бедно и не слишком просторно, но чисто. Отец Демаре провел гостей в самую большую комнату, служившую, по всей видимости, одновременно библиотекой, кабинетом и столовой. Он быстро развел огонь в небольшом камине, погромыхал кочергой, затем сходил на кухню и вернулся с подносом, на котором гордой вершиной торчала бутылка вина. Увидев эту бутылку, Сезар ощутил сильнейшую жажду. Святой отец затем принес и таз, чтобы мужчины смогли ополоснуть руки, изрядно испачканные на пожаре.

Все расселись вокруг стола, вино полилось в стаканы, и виконт наконец ощутил, как отпускает его напряжение. Откинувшись на спинку деревянного стула, он смотрел на Ивейн, сидевшую напротив, и пытался понять, как давно он познакомился с этой женщиной. Почему-то выходило, что очень давно.

Виконт стряхнул подступающую дрему и обратился к журналисту:

– Так что вы нашли, Трюшон? Карты на стол! И зачем нам понадобилось тревожить покой отца Демаре, и так нынче ночью встревоженного?

– Охотно все вам расскажу, и, если вы с ходу расщелкаете этот орешек, я спою вам в газете такие дифирамбы, виконт, что вы в жизни не отмоетесь.

И действительно, журналист, словно козыри, выложил на стол один за другим несколько листков; они легли перед Сезаром таинственным полукругом.

– Это письма, которые получили в Сюртэ до сего дня, – объяснил Трюшон. – Конечно, не они сами, а их копии. Мой информатор не пожалел бумагу и переписал их так, как они были написаны, только вот почерк не воспроизвел. Говорит, гадкий больно. Это первое, – журналист ткнул в листок, – полученное в Сюртэ восемнадцатого июля, на следующий день после пожара в доме Шартье. Уцелело лишь чудом. Шеф счел его чьей-то шуткой и приказал уничтожить, а секретарь забыл. Потом отыскал на столе.

– Жаль, что у нас нет возможности увидеть оригиналы, – произнес Сезар, – почерк, даже самый гадкий, может рассказать о многом. Ну что ж…

Письмо было коротким. Очень коротким. Две строчки в левом верхнем углу листка, а в правом нижнем – знакомые инициалы I.P. Сезар прочистил горло (в нем до сих пор першило от дыма) и прочел вслух:

– «Вот, все вы, которые возжигаете огонь, вооруженные зажигательными стрелами, – идите в пламень огня вашего и стрел, раскаленных вами! Это будет вам от руки Моей; в мучении умрете». Потрясающий слог. Это цитата из Библии?

– Исаия, – негромко произнес священник. Журналист поднял палец – вот, мол, для чего тут нужно духовное лицо! – и передал Сезару следующий листок.

– Это второе. Его получили после смерти Алена де Ратте.

– «Если появится огонь и охватит терн, и выжжет копны, или жатву, или поле, то должен заплатить, кто произвел сей пожар…» – Сезар помолчал. – Так. Следующее. – Он уже догадывался, что там увидит.

Журналист протянул листок.

– А это пришло двадцать третьего.

– «Перед ним пожирает огонь, а за ним палит пламя; перед ним земля как сад Едемский, а позади него будет опустошенная степь, и никому не будет спасения от него». Эпитафия Фредерику. М-да.

– И самое свежее.

– После Буаверов. «Не уйдет от тьмы; отрасли его иссушит пламя и дуновением уст своих увлечет его». Хм.