Честь взаймы

– Я знаю, получилось не слишком… вкусно, но вам нужно больше есть, – покаялась она смущенно, видя, как Росс давится угощением.

– Ничего страшного, – улыбнулся тот. – Сомневаюсь, что лучшая повариха Императора смогла бы приготовить лучше в столь… походных условиях.

Обстановка и впрямь не располагала к изыскам. Тепло было только возле камина, а стоило отойти на три шага – холод и сырость пробирали до костей. Изо всех щелей сквозило так, что казалось – несчастных беглецов постоянно ощупывают чьи-то ледяные пальцы.

– Я видел свой дом, – сказал Джевидж после долгого молчания, нарушаемого только стуком ложек о дно котелка. – И, представьте, меня узнали сторожевые собаки. Значит, я смогу все-таки попасть внутрь.

– Вы хотите застать своего двойника врасплох?

– Вряд ли у меня получится. Наверняка он окружил себя охраной, как обычной, так и магической. Особенно магической.

– Согласна, это было бы логично. Если самозванец – ставленник колдунов, то они не только будут его охранять, но и контролировать каждый шаг.

– А если он сам чародей?

– Тем более. Уэн всегда говорил: «Чужим не доверяй, своим не доверяй никогда».

Услышав имя мэтра Эрмаад, Росс резко поморщился, как будто от удара, но Фэйм решила, что у милорда снова разболелась голова.

– Как вы думаете, кому легче пользоваться Подменной Личиной – обычному, но хорошо обученному человеку или опытному колдуну? – пытливо выспрашивал Джевидж, заставив собеседницу некоторое время напряженно размышлять над ответом.

– Если честно, я не знаю. Могу лишь предположить, что данный вид магии требует почти ежедневного обновления, иначе реальный облик обязательно проступит через волшебную маску. Настоящее всегда сильнее иллюзорного.

– А видели, как… делают Личину?

От такого вроде бы невинного вопроса Фэймрил вся подобралась. Ее безмятежность и спокойствие облетели листопадом, обнажив черный, застывший остов многолетнего страха – корявого, изломанного и уродливого.

– Я… – Она тяжело сглотнула. – Я видела в кабинете Уэна серебряные маски. Их хранят в стеклянных шкатулках, и когда смотришь на такую… вещь, то кажется… – Фэйм трясло мелкой дрожью, – чудится, будто это живое лицо живого человека, лежащего под водой.

Зрачки женщины расширились до крайнего предела, заполнив всю радужку, она дышала неровно, словно задыхаясь от бега. Не здесь она пребывала сейчас, не на кладбище Эль-Эглод, не рядом с лордом Джевиджем, а где-то в прошлом, в доме на улице Садовой, в обществе своего законного супруга-волшебника.

– Ты ничего не можешь сделать, ты только смотришь, смотришь и смотришь, медленно погружаясь в ледяную, пахнущую мятой воду, а потом… потом ты начинаешь дышать водой, она постепенно заполняет легкие, сердце, вены…

– Фэймрил! Фэйм! Очнитесь!

Это Росс Джевидж настойчиво тряс ее за плечи.

– Простите, я до сих пор не могу забыть… Это поистине страшно. И мне кажется, что человек, занявший ваше место, должен… нет, просто обязан ненавидеть вас всем сердцем, иначе он бы не рискнул, не согласился бы на этот шаг, – с огромным трудом выдавила из себя женщина.

– Вы сами говорили, что у меня полно врагов.

– Но поверьте, большинство из них просто попытались бы вас убить. Подменная Личина – слишком серьезное оружие… Так легко сойти с ума, так просто утратить себя, свое «я», запутаться, где кончается один человек – двойник – и начинаетесь вы, милорд.

– Хм… Тут есть над чем поразмыслить. Теперь осталось выяснить, кто мог настолько сильно меня ненавидеть, – невесело усмехнулся лорд-канцлер. – Ну, кроме шиэтранцев и дамодарцев.

– Вы исключаете иностранное вмешательство?

– Полностью, – отрезал Джевидж. – Для совместной слаженной игры у отечественных чародеев слишком мало общих интересов с правителями Шиэтры. И чересчур много противоречий, на мой взгляд. Высокий Престол жаждет распада Эльлора или хотя бы потери влияния на мировую политику. Шиэтре совершенно не выгоден приход к реальной власти волшебников, они там со своими не знают что делать. В Дамодаре ныне у власти теократы, им и в страшном сне не может привидится могущественная колдовская империя под боком. С другой стороны, наши заговорщики из кожи вон вылезли, чтобы их никто не заподозрил, они всех ввели в заблуждение. Значит, не хотят до поры до времени себя проявлять. И на этой очевидной слабости мы и сыграем.

Фэйм завороженно слушала милорда, впервые, должно быть, осознав, что он стал одним из самых влиятельных политиков Империи отнюдь не случайно.

– Если до сего дня заговорщики не могут обойтись без моей персоны и не объявили о смерти лорд-канцлера, значит, они так и не сумели переломить настроения правительства, не смогли протолкнуть нужных законов в Совете и тем паче не вышло дотянуться до Императора. Цель не достигнута, им по-прежнему нужна маска лорда Джевиджа. По моему глубокому убеждению, когда же все надежды и планы сосредоточены на одном человеке – это очень плохая стратегия, ведущая к проигрышу. И еще есть надежда на то, что в Тайной Службе остались преданные мне люди…