Честно о нечестности. Почему мы лжем всем и особенно себе

Однажды, ближе к концу первого года моего пребывания в больнице, мой терапевт сказала, что хочет познакомить меня с бывшим пациентом, тоже сильно пострадавшим от ожогов 10 лет назад. Врач хотела показать, что я тоже смогу жить в обычном мире и делать все, к чему привык, — иными словами, что все будет хорошо. Но, когда тот человек вошел в мою палату, я пришел в ужас. Он весь был покрыт шрамами. Он мог двигать руками, и движения эти отличались завидным разнообразием, но самые простые действия он выполнял с большим трудом. Я совсем по-другому представлял свое выздоровление, способность вести нормальную жизнь и то, как я буду выглядеть, выйдя из больницы. После той встречи я впал в глубокую депрессию, поняв, что мои шрамы так и останутся видны, а функции тела не восстановятся в полной мере.

Доктора и медсестры лгали мне и в другом (конечно, из лучших побуждений). Например, рассказывая о том, какую боль мне предстоит перенести. Во время одной невероятно долгой операции в мои пальцы ввели длинные тонкие спицы, от подушечек сквозь суставы: пальцы должны были оставаться прямыми, чтобы кожа нарастала равномерно. На торчащий из каждого пальца конец спицы насадили кусочек пробки, чтобы я случайно не поцарапался или не выколол себе глаз. Прожив пару месяцев с этими причудливыми приспособлениями, я узнал, что удалять спицы будут в обычном процедурном кабинете, а не в операционной — то есть без анестезии. Я забеспокоился, ожидая, что операция будет весьма болезненной. Однако медсестры сказали: «О, не волнуйся! Это очень простая процедура, больно не будет». Следующие несколько недель я провел, не особенно задумываясь о том, что мне предстоит.

Наконец момент настал. Одна медсестра крепко держала мой локоть, а вторая, используя щипцы, медленно вытаскивала спицы. Разумеется, боль была нестерпимой. Она не прекращалась несколько дней, и это было совершенно не похоже на то, как медсестры описывали процедуру. Впрочем, оглядываясь назад, я рад, что они мне солгали. Если бы они правдиво рассказали, что меня ожидает, я неделями жил бы в состоянии стресса, думая о предстоящих мучениях. А это, в свою очередь, негативно повлияло бы на мой и без того ослабленный иммунитет. В итоге я пришел к убеждению, что существуют определенные обстоятельства, при которых «ложь во спасение» обоснованна.

Глава 7. Изобретательность и нечестность: все мы фантазеры

Факты нужны только тем, кому не хватает воображения, чтобы создать свою правду.

Аноним

Как-то раз два исследователя, Ричард Нисбетт (преподаватель Мичиганского университета) и Тим Уилсон (преподаватель Вирджинского университета), поставили в местном супермаркете стол и положили на него четыре пары нейлоновых чулок. Затем они попросили проходивших мимо покупательниц оценить, какая пара чулок нравится им больше других. Подавляющее большинство покупательниц выбирали крайнюю правую пару. Почему? Кому-то больше нравился материал или цвет. Другие считали, что именно у этого товара высокое качество. Такая избирательность показалась экспериментаторам весьма интересной, учитывая тот факт, что все четыре пары чулок были идентичными (впоследствии Нисбетт и Уилсон повторили эксперимент, но уже с ночными рубашками — и с тем же результатом).

Исследователи просили каждую участницу эксперимента объяснить, чем она руководствовалась, делая свой выбор, и ни одна не упомянула расположение чулок на столе. Даже когда экспериментаторы сообщали женщинам, что все чулки были одинаковыми и те просто предпочли пару, лежавшую справа, опрашиваемые отвергали эту версию и смотрели на исследователей с недоумением. Такое их поведение давало основание предположить: женщины в этот момент думали, что неправильно поняли вопрос или что имеют дело с человеком не в своем уме.

В чем мораль этой истории? Мы далеко не всегда в точности знаем, почему делаем то, что делаем, выбираем то, что выбираем, или чувствуем то, что чувствуем. Однако неочевидность истинной мотивации не мешает нам придумывать идеальные и логичные (или кажущиеся таковыми) обоснования своих действий, решений и чувств.

* * *

За эту поразительную способность можете благодарить (или проклинать) левое полушарие своего мозга. Следуя формулировке специалиста по когнитивной нейробиологии Майкла Газзаниги (преподавателя Калифорнийского университета в Санта-Барбаре), это полушарие является «толкователем», преобразующим пережитый нами опыт в увлекательные истории.