Честное комсомольское!

– Его убили насмерть вместе с советской цивилизацией. Потому что комсомол мог существовать только в рамках той системы. Он был обречен погибнуть вместе с ней. Кроме того, были еще отягчающие обстоятельства: слишком много собственности. Началась тотальная приватизация, и, понятно, появилось много желающих отхватить лакомые куски. Кто бы оставил все это комсомолу?

– А золото комсомола куда дели?

– У комсомола золота не было.

– Как не было? У партии было, а у комсомола не было?

– Да и у партии его не было. У государства были золотые запасы, которые, кстати говоря, Горбачев с Ельциным растранжирили. А у ВЛКСМ – ничего. Кроме золотых кистей на знаменах.

– У пионеров, то есть, у детской организации, тоже не было, естественно?

– Была золотая звездочка с портретом юного кудрявого Ленина – у октябрят. И горны золотистого цвета – у пионеров.

– Готовясь к встрече, просматривали некоторые ваши произведения, в том числе и совершенно новый роман «Небо падших». Складывается ощущение, что вы всю жизнь так и пишете о комсомольцах. Просто они взрослеют, обюрокрачиваются, кто-то в воров превращается, кто-то в развратников.

– У Зощенко в одном из рассказов есть такая фраза: «В трамвай вошла комсомолка». Но это не означало, что вот явился член ВЛКСМ женского пола, а просто девушка комсомольского возраста. Потому что долгие годы слово «комсомолец» и «комсомолка» были синонимами слов «юноша» и «девушка». Ведь подавляющее большинство, 90 с лишним процентов, советской молодежи были членами ВЛКСМ. И поэтому если я начинаю рассказывать историю какого-то человека – а мои герои, как правило, родились еще при советской власти, взрослеют при советской власти, то они у меня были комсомольцами.

У нас есть диссидентская литература, герои которой в советское время существовали в каком-то глубоком подполье, в отдельной своей среде и так далее. Но это не мои герои. Мои – нормальные, обычные советские люди, которые потом оказались в постсоветском пространстве. Как из гоголевской «Шинели», из комсомола вышло 95 процентов, остальные вышли, извиняюсь, из дурдома.

«Кто-то стал олигархом, кто-то – бомжем»

– Как сложилась судьба ваших героев-комсомольцев – не в книгах, а в жизни?

– По-разному… Кто-то стал олигархом, кто-то – бомжем. Так же, как и у их прототипов.

– А у героя повести «ЧП районного масштаба» кто был прототипом? Кем он стал?

– Там были два прототипа. Один – это Павел Гусев, нынешний главный редактор «Московского комсомольца». В юные годы был первым секретарем Краснопресненского райкома комсомола Москвы, где я был членом бюро. Потому что я был секретарем комсомольской организации Союза писателей. Сейчас все скрывают свое комсомольское прошлое, а я не скрываю. У меня даже есть стихотворение 1981 года «Воспоминания о райкоме», которое посвящено Павлу Гусеву. Кстати, «Литературная газета», которая вышла с шапкой «Бессоюзная молодежь» (номер, посвященный Дню рождения комсомола), открывается этим стихотворением Оно начинается так (с воодушевлением читает):