Честное пионерское! Часть 2

На занятии по русскому языку я успокоился (моё сердце от волнения едва не выскочило из груди, когда я на перемене шагал к парте Зотовой). И решил, что второго приступа быть не могло: ведь теперь события не пойдут по прежнему руслу. Десятилетняя Светлана Зотова не испытает того, что пережил я, когда свалился от «приступа» неподалёку от ступеней Дворца спорта. Потому что я чётко представлял, как этому помешаю. И будущее изменилось: с учётом этого обстоятельства. Такая теория мне понравилась. И в тот же день я её проверил на девятикласснице. Позавчера я прижал свои пальцы к руке Оксаны Локтевой (не впутал в это дело Каховскую — на этот раз действовал без «страховки»); и почувствовал лишь тепло девичьей кожи.

Я зевнул, протёр руками лицо. Отметил, что тревога не исчезла — непривычная, раздражающая. Вновь мысленно повторил план на сегодняшний день: проверил, по какому поводу переживал. Снова решил, что разволновался без причины. Этого дня я ждал почти четыре месяца. Готовился к нему. Сделал всё от меня зависящее, чтобы в семье Солнцевых не произошла трагедия. Прослежу, чтобы папа оставался на виду и у коллег, и у своих и Надиных соседей до тех пор, пока Каховский не разберётся с потенциальным преступником (которого я сегодня обязательно вычислю). Павлик Солнцев в понедельник не поедет к тётке. А вновь явится после уроков ко мне, где до похода на тренировку будет спорить с Вовчиком и слушать историю о юном английском волшебнике.

А вот к сегодняшней Надиной вечеринке мне ещё предстояло готовиться. Этому я посвящу первую половину «долгожданного» воскресенья (потому и встал сегодня рано). Надя давно не вмешивалась в «кухонные» дела. Не отступили мы с Мишиной мамой от нашего нового семейного правила и в этот раз. Я ещё в понедельник пообещал Надежде Сергеевне, что возьму на себя заботу о «наполнении» праздничного стола (Наде доверил лишь «разобраться» со спиртным). В пятницу согласовал с именинницей «меню». Вчера утром в компании Нади и Виктора Егоровича Солнцева привёз с рынка продукты, отварил овощи на салаты, замариновал в майонезе мясо. А примерно через час мне на помощь явятся Зоя Каховская и конопатый Вовчик (куда же без него).

Я посмотрел на часы, вздохнул. Снова громко зевнул. Слез с кровати и поплёлся будить Надю: не позволю ей пропустить зарядку даже сегодня.

* * *

На один день моя комната превратилась в склад. Мы с Вовчиком перенесли туда не только стопки «адидасовских» теннисок, но и всё, что сумели вынести из гостиной: рулоны тканей, швейную машину, стойку с цветами (расставили цветочные горшки на письменном столе). Перетащили и кресла с журнальным столиком (загородили ими проход к балкону) — соорудили для гостей крошечную танцплощадку. К приходу Виктора Егоровича (он обещал явиться на час раньше Надиных подружек) Надежда Сергеевна и Зоя уже расставили на столе предметы «праздничного» сервиза.

Хозяйка квартиры встретила Солнцева при параде (в новеньком, собственноручно пошитом для сегодняшнего торжества платье), приняла букет цветов (всё те же гвоздики), подставила щёку для поцелуя. Виктор Егорович обрушил на виновницу торжества град комплиментов (он не стеснялся повторять и те, что говорил уже не однажды); передал мне бутылки с водкой и вином. Мы с рыжим помощником часть спиртного отнесли к столу, часть загрузили в холодильник (сегодня переполненный). Мне Виктор Солнцев отчитался, что купил мороженое и пельмени — поместил их у себя дома в морозильную камеру.

Пельмени я ещё в четверг потребовал у него, чтобы накормить вечером свой отряд любителей историй о Гарри Поттере (как и обещал Наде, сегодняшний сбор мы проведём в квартире Солнцевых — Павлик нас там уже дожидался). А мороженое скрасит детишкам ожидание моего возвращения: сам я не планировал провести весь день с юными приятелями — уйду к дому Оксаны Локтевой (вот только пока никого, даже Зою, не посвятил в свои планы). Я полюбовался на аккуратно причёсанного и гладко выбритого отца, передал его в надёжные руки Мишиной мамы. И сообщил Каховской и Вовчику, что пора идти в гости к Солнцевым.

* * *

В этот раз я не испытал трепета, подходя к двери своей бывшей квартиры. И она уже не казалась мне «родной», пусть я и узнавал на её обивке каждую вмятину и царапину. При виде дверного замка рука не потянулась к груди, где я в детстве носил на шнурке ключ (не раз уже в этой жизни видел тот шнурок на шее у Павлика). Я переложил в левую руку сумку с лимонадом (купили его по дороге) — весело звякнули бутылки. Снова чихнул от витавшего в воздухе подъезда коктейля запахов (смесь запашка хлорки и аромата табачного дыма), тыльной стороной ладони потёр кончик носа. Преспокойно вдавил пальцем кнопку звонка (сердце при этом продолжило биться в привычном ритме) — услышал прозвучавший за дверью знакомый сигнал. И тут же прикинул, за какое время Паша доберётся из гостиной (там телевизор) до прихожей.