Честное пионерское! Часть 2

С «правильным» выполнением самостраховки нас познакомил Саша Кузин (под присмотром Дмитрия Петровича). При этом парень дословно повторял любимые выражения Верховцева (от чего тренер недовольно хмурился, но не поправлял мальчишку). Кузин первым учил меня страховке при падении и в прошлый раз (история повторялась). Вот только теперь я не посматривал на Сашку, как на образец мудрости. Потому что видел: Кузя пока и сам не отработал должным образом движения — достиг в самостраховке лишь уровня «начинающий». Но Сашка всё же втолковал новеньким, что основная задача самбиста при падении — сгруппироваться и погасить удар о ковер. И сделать это спортсмен мог тремя способами…

— …Можете выполнить перекат, чтобы это… погасить энергию, — говорил Кузин. — Либо сделать из рук и ног тормоза…

— Амортизаторы, — поправил я.

— …Точно! — сказал Саша. — Сделать из рук и ног амортизаторы.

В качестве демонстрации работы «амортизаторов» он топнул ногой по полу.

— И третье — погасить удар хлопком.

Кузин вдруг упал (Каховская пугливо отшатнулась), лихо ударил рукой по поверхности мата. Звук хлопка получился громким (я посчитал этот факт единственным достоинством этого «показательного выступления»). Мальчик горделиво взглянул… на Зою, резво поднялся на ноги, одернул кимоно. Пашка и Валера восторженно выдохнули. Помнится, в тот «первый раз» я тоже посчитал Кузю «настоящим мастером». Но не в этот. Теперь же я не сдержался, покачал головой. Мой намётанный глаз рассмотрел в Сашкиной страховке целую вереницу из грубых ошибок. Но я промолчал. Дмитрий Петрович не заметил мой жест (или не обратил на него внимания) — велел Кузину показать нам «перекат на спину из положения сидя».

Сашка послушно выполнил тренерское указание.

А потом я услышал слова, что запомнились мне в прошлом на всю жизнь (я сам неоднократно повторял их после новичкам).

— Саша молодец, — сказал Верховцев. — А вы запомните главное. При падении необходим мощный удар по полу. Тут нельзя жалеть руку. Должны сработать все мышцы руки: от плеча до кисти. Должно быть немного больно. Именно кисть принимает весь удар на себя!

Тренер показал нам свою большую ладонь (я вспомнил его крепкое рукопожатие).

— Голову прижимайте к груди. Перед падением представляйте, что вы подбородком удерживаете на груди сторублёвую купюру — если банкнота выпадет, то она отходит вашему противнику. А новую купюру вам придётся просить у родителей. И так при каждом падении — пока ваши родители не угодят в долговую яму.

Дмитрий Петрович ухмыльнулся.

— Ладонь не щадить! — отчеканил Верховцев. — Шею не расслаблять — подбородок прижимать к груди. Это понятно?

Новички (и я) дружно кивнули.

— Замечательно, — сказал тренер. — Ваша задача на сегодня — правильно выполнить «перекат на спину из положения сидя». И сделать это не меньше сотни раз. Не забывайте про подбородок. И подсчитывайте долги ваших родителей. Всё. Хватит отдыхать, бойцы. Приступайте к работе.

Дмитрий Петрович приободрил нас строгим взглядом. И похромал к упражнявшимся в парах спортсменам. До самого окончания тренировки он не сказал нам больше ни слова. Но я знал, что он не выпускал нас из поля своего зрения. Верховцев уже сейчас прикидывал наши возможности. Мне он позже признался, что ещё на первом занятии рассмотрел во мне и в Валерке Кругликове будущих чемпионов. И через три года после той первой тренировки перечислил все допущенные мной (Пашей Солнцевым) сегодня ошибки. Тренер рассказал, какие слабости и недостатки во мне тогда выявил (как в бойце), и какой путь их исправления наметил. Я проводил Виктора Петровича взглядом, сел на мат, прижал бёдра и подбородок к груди.

Отметил, что Паша и Валера посматривали на меня, копировали мои действия (брали пример со старшего товарища). Следила за мной и замершая в нерешительности Зоя Каховская. Я не заставил зрителей долго ждать. И не понадеялся на пока не существовавшие навыки — проконтролировал положение своего тела. Задержал дыхание (падение на вдохе вызывало неприятные ощущения), сделал перекат на согнутой спине, не изменяя положения группировки. Коснулся поверхности мата лопатками, ударил по ней вытянутыми руками (ладони направил вниз; угол между туловищем и руками сделал примерно равным сорока пяти градусам). Проследил, чтобы момент удара руками крестец был приподнят над полом.

Удар отозвался в ладонях той самой болью, о которой упоминал тренер. Я знал по собственному опыту, что скоро эта боль превратится во всего лишь индикатор, отмечавший правильность выполнения страховки. Потом я привыкну и перестану обращать на неё внимание (как и на боль в натруженных мышцах). Я оторвал подбородок от груди — отметил, что «сто рублей» при падении не выронил. Усмехнулся, повернул голову и встретился глазами с взглядом Дмитрия Петровича — Верховцев одобрительно кивнул (как делал это в моих воспоминаниях сотни раз). Петрович никогда не хвалил учеников незаслуженно — его кивок означал, что я справился с упражнением «на отлично». Тело Миши Иванова с сегодняшней задачей справилось.