Честное пионерское! Часть 2

Я заверил Зоиного отца, что удовлетворён результатом своей махинации — пусть тот и стал для меня неожиданным (признался, что не знал о спортивном прошлом учителя физики). Спросил у Юрия Фёдоровича, давно ли тот знаком с Виктором Егоровичем Солнцевым. Уточнил, уверен ли он, что Солнцев в прошлом занимался боксом (слова Каховского вчера отчасти подтвердила Надежда Сергеевна — сказала, что «что-то такое» припоминает). Узнал, что Юрий Фёдорович учился в той же школе, что и мой отец (только на год младше). И что он посещал городские соревнования по боксу (болел за своих одноклассников). Видел там Каховский и бои «Витька» Солнцева.

Я слушал восхваления бойцовских качеств своего отца (теперь уже Пашкиного) и терялся в догадках — действительно ли я оказался в том самом прошлом, которое помнил. Вспоминал, каких трудов мне стоило получить отцовское разрешение заниматься самбо (в секцию бокса папа меня не пустил!). Слушал, как Юрий Фёдорович описывал поединки Виктора Солнцева («валил парней одним ударом!») — представлял папу «порхающим» по рингу (в боксёрских перчатках и трусах). Отыскивал в памяти малейшие намёки на папино спортивное прошлое. Но не помнил ни отцовских наградных грамот или медалей, ни тётиных рассказов о спортивных достижениях её младшего брата.

Папа мне всегда твердил, что «нужно развивать ум, а не тренировать кулаки» — это его утверждение прочно засело в моей памяти. Я слушал описание папиных боёв (Юрий Фёдорович описывал их подробно, будто видел только вчера), улавливал в голосе Зоиного отца завистливые и восторженные нотки. Думал о том, что всего лишь через полторы недели «дядя Юра» наденет на моего папу наручники — на того самого Витьку, спортивными подвигами которого сейчас так восхищался. Старший оперуполномоченный Великозаводского УВД заподозрит кумира своего детства в преступлении. И погубит тому жизнь. Если я этому не помешаю. Но я не собирался бездействовать.

— …Тот парень был на полголовы выше, чем Витька, — говорил Юрий Фёдорович. — И уже дважды побеждал на городских соревнованиях. А Солнцев уложил его во втором раунде!..

Если бы я вчера не видел последствия папиных ударов (сами удары заметить не успел) — не поверил бы в рассказы Каховского.

* * *

Как не поверил моим словам нынешний Павлик Солнцев.

* * *

В пятницу четырнадцатого сентября мы с Зоей Каховской провожали мальчика домой после тренировки. Шли втроём (Валерке Кругликову сегодня с нами было не по пути). Едва переставляли ноги от усталости. Но пребывали в хорошем настроении: Денис Петрович Верховцев пообещал, что на следующей неделе примет у нас зачет по «самостраховке» и допустит к изучению бросков (сообщение тренера особенно порадовало Зою, спешившую овладеть «настоящими приёмами», мечтавшую одержать первые победы уже в нынешнем году — на декабрьских соревнованиях).

Светившее ещё по-летнему солнце припекало наши затылки. В воздухе стоял запах трав и пыли. В кронах деревьев шумел ветерок, посвистывали прятавшиеся в листве птицы, дребезжали и рычали на проезжей части автомобили. Мы помахивали спортивными сумками, делились впечатлениями от тренировки. Мне странно было слушать собственные рассуждения о борьбе (спустя много лет… да ещё и со стороны). Едва мы отошли от «Ленинского», как я спросил Солнцева о его отце и о боксе. Мальчик тут же улыбнулся, будто я сказал удачную шутку. В ответ на мой вопрос Пашка покачал головой.

— Не, — сказал он. — Папка боксом не занимался. Он у меня неспортивный. У него сердце больное — ещё со школы. Хотя зарядку папа по утрам делает. И в шахматы неплохо играет. Он хотел, чтобы и я стал шахматистом. Но я… этот… не усидчивый: не люблю долго сидеть на жопе. А вот самбо мне нравится. Как думаешь, Миха, нашу группу зимой возьмут на соревнования?

Я покачал головой.

— На городские — нет. А вот между собой вы посоревнуетесь…

Описывал мальчику, что ждёт младшую группу самбистов на декабрьских соревнованиях (помнил их хорошо, словно и не миновало для меня с тех пор четыре десятка лет: тогда я впервые уступил «по баллам» Валерке Кругликову). И думал о том, что Павлик Солнцев ответил именно так, как сказал бы на его месте я — в семилетнем возрасте. Я и сейчас помнил о папиной болезни (о «кардиомиопатии» — выучил это название ещё будучи школьником). Не забыл и о папиных уроках игры в шахматы. И всё это никак не «состыковывалось» с теми ударами, что получили вчера от Виктора Солнцева стажёры Юрия Фёдоровича Каховского.

— Вы с отцом не передумали завтра идти на речку? — поинтересовался я.

Солнцев помотал головой.

— Не, — сказал он. — Папка пообещал, что разберётся со своими «рабочими планами» сегодня вечером. А завтра пойдём купаться. Поедем на Нижний пляж. Он хоть и далеко от нас, но там по выходным не так много народа, как на Верхнем. Валерка сегодня рассказывал, что купался в прошлые выходные. Говорил, что вода ещё тёплая! Папа думает, что в конце месяца похолодает. Потому и согласился идти на речку сейчас.