Честное пионерское! Часть 4 (СИ)

Сомов всё же взял у меня бумаги: осторожно, точно те жглись, как листья крапивы. Развернул их, посмотрел на машинописный текст. Зашевелил губами — в точности, как это делал при чтении его младший брат. И теперь уже попятился я. Попятился — это неверно сказано: я торопливо спустился на лестничный пролёт вниз. Потому что опасался, как бы Сомов не схватил меня за воротник и не затащил в квартиру — чтобы пообщаться со мной лицо к лицу, задать вопросы (которые у него после прочтения моего «шедевра» непременно возникнут). Я предчувствовал, что моё лицо от подобного «общения» могло пострадать. Порадовался, что понял это заранее. Хотя ещё утром надеялся обсудить с братом Вовчика мои пожелания уже здесь, в квартире Сомовых. Однако вовремя передумал — точнее, одумался.

Я посмотрел на застывшего в дверном проёме полуголого парня.

И крикнул:

— Иван! Будь дома, никуда не уходи! Я позвоню тебе ровно в полдень!

Глава 12

От дома Сомовых я пошёл к Солнцевым. Где меня встретили Вовчик, Паша и Зоя Каховская. Детишки перекинулись со мной парой фраз и вручили мне книгу Вениамина Каверина — усадили меня в мягкое кресло.

— Мы дочитали вторую часть, — напомнил Павлик.

— Вот, Миша, я приготовила для тебя кружку с водой, — сообщила Зоя.

— Там это… «бороться искать, найти и не сдаваться», — сказал Вовчик. — В последней главе Саня Григорьев спрашивал, с каких лет берут в лётчики…

* * *

—…Что это была за экспедиция? — прочёл я. — Что за человек был Катин отец? Я знал только, что он был моряк и что он умер. Умер ли? Катя никогда не называла отца «покойным»…

Перевернул страницу книги — мальчишки тут же вытянули шеи: заглядывали, нет ли на новых страницах картинок. От звуков собственного монотонного голоса меня клонило в сон. Не однажды за почти полтора часа непрерывного чтения я замечал, что делал неуместно длинные паузы между предложениями и «клевал носом» — это напоминали о себе мои долгие ночные размышления (когда таращил в потолок глаза, вместо того, чтобы смотреть сны). Я посмотрел на циферблат часов. Отметил, что до полудня осталось три минуты. Положил в книгу закладку — поздравительную открытку («С Новым годом!») от теперь уже не моёй, а Пашиной тётки (вспомнил, как сам разбрасывал похожие открытки по почтовым ящикам: по просьбе тётушки отыгрывал роль почтальона). Потёр глаза.

— Он был капитаном! — заявил Вовчик. — Этот… Катькин батя. Точно вам говорю!..

Рыжий затолкал в рот очередную шоколадную конфету, бросил на диван смятый фантик (конфеты в квартиру Солнцевых почти ежедневно приносила Каховская).

— Это мы и без твоих подсказок знаем, — сказала Зоя. — Умник!

Она несильно ткнула Вовчика локтем в бок — мальчик этого будто и не заметил (он нарочно громко жевал конфету, чтобы разозлить девочку, ненавидевшую его чавканье).

— Ну, это только если в книжке всё так же, как в фильме… — произнёс Павлик.

Рыжий снисходительно усмехнулся, похлопал первоклассника по плечу (за что получил локтем в рёбра уже от Солнцева: тот не любил подобные «похлопывания»).

— Конечно, там всё точно так же! — сказал Вовчик. — Балбес! Кинчики же по книгам снимают!

Павлик поёрзал в углу дивана (он и Зоя Каховская занимали углы — конопатый третьеклассник расселся, скрестив ноги, в центре). Мальчик нахмурился. Исподлобья посмотрел на своего соседа по дивану.

— Папа говорил, что иногда снимают не по книге, а по… «по мотивам» — это когда от книжки в фильме остаётся только название и имена главных героев, — сообщил Солнцев.

Паша скрестил на груди руки, словно отгородился от доводов рыжего приятеля. Я улыбнулся (потому что вспомнил эти папины слова — слышал их от Виктора Егоровича ещё в прошлой жизни).

Вовчик вдохнул полной грудью: намеревался вступить с Павликом в спор. Но не успел. Он шумно выдохнул и растеряно посмотрел на книгу «Два капитана», которую я ему вручил.

— Читай вместо меня.

— Я?

Рыжий мальчишка вытаращил глаза. Выронил книгу себе на ноги, будто обжёг об неё пальцы. Едва ли не с испугом взглянул на серебристые буквы, что блестели на синей обложке.

— Чё это — я?

Вовчик помотал головой.

— Неее, — проблеял он. — Я плохо читаю!

Протянул книгу мне.

— У тебя, Миха, лучше получается.

Но я книгу не взял.

— Мне позвонить нужно. Ровно в полдень. Я обещал.

Показал на настенные часы — сидевшие на диване дети дружно взглянули на циферблат.

— Сам же говорил, что читаешь теперь каждый день — перед сном, — сказал я. — Вот и покажи нам, каких успехов ты добился в этом нелёгком деле. Светки сегодня нет — стесняться тебе некого.

Вовчик бросил книгу на диван (между собой и Зоей). Выставил перед собой руку (как тот парень на известном советском плакате) — отгородился ладонью от романа Каверина. Но я не принял его отказ.

Показал рыжему указательный палец.

— Одну главу, — сказал я. — И всё.

Махнул руками — изобразил жест футбольного судьи, отменявшего своё предыдущее решение.

— А потом я вернусь и продолжу чтение.

Вовчик вздохнул и неохотно потянулся за книгой.

— Ладно, — пробормотал он. — Но только одну!

Мальчик торопливо дожевал конфету.

— И ещё: я сяду в твоё кресло! — заявил он.

* * *