Честное пионерское! Часть 4

Света растеряно взмахнула ресницами. Сдвинула к переносице тонкие брови, поморщила курносый нос. Девочка словно в уме напряжённо переводила воспроизведённые мной рекламные слоганы будущего в понятные ей слова и образы. Я стащил из хрустальной вазы конфету (больше по привычке, нежели из желания съесть сладкое), сунул её в карман брюк. Повторил для Зотовой: «Никак не получится. Зкс-клю-зив. Вот так-то. Прости». Высвободил руку из захвата девичьих пальцев и поспешил в гостиную (пока меня наедине со Светой не застукали в кухне Вовчик или Зоя Каховская).

* * *

В гостиной меня встретили приветственные возгласы детей. Празднование Зоиного дня рождения шло полным ходом. Стучали по тарелкам вилки и ложки, позвякивали модные стаканы из «болгарского стекла» (с наклейками в виде гоночных автомобилей). Вовчик пользовался отсутствием Зотовой: наворачивал за обе щёки салаты (на столе рядом с рыжим я увидел три пустые бутылки из-под «Пепси»). Кругликов и Васильев терзали огромные отбивные (с такой жадностью, будто намеренно ничего не если с позавчерашнего вечера). Павлик Солнцев увлёчённо ковырял ложкой оливье — выбирал из салата зелёный горошек (была у меня раньше такая привычка). Лера и Зоя сидели вполоборота к столу. Расставленные на столе аппетитные блюда они будто не замечали (салаты в их тарелках выглядели нетронутыми). Девочки рассматривали мой подарок (Кравец то и дело печально вздыхала, поглаживала рюкзачок рукой — словно ласкала щенка или котёнка).

Зоя меня заметила — улыбнулась, взмахнула рукой, указала на пустовавшее рядом с ней «посадочное место». Выдернула из рук Кравец Надино изделие, прижала его к груди. Стоило мне попасть в зону досягаемости, как Зоя вскочила со стула и (уже в который раз за сегодняшний день) поцеловала меня в щёку. Сидевший во главе стола Юрий Фёдорович крякнул и опрокинул в рот рюмку водки. Елизавета Павловна поступок дочери словно и не заметила. Но нахмурила брови: наблюдала за тем, как её муж торопливо наполнял свою опустевшую посуду прозрачной жидкостью из хрустального графина. Рюмка заполнилась до краёв. Юрий Фёдорович заметил взгляд жены — виновато пожал плечами, опустил глаза. Но тут же вскочил с места и провозгласил тост «за именинницу». Дети поддержали его возгласами, схватили стаканы. Наполнил свой стакан и я (но не «Пепси», а зелёным «Тархуном»). Дружно «чокнулись» — комната наполнилась стеклянным звоном.

В день рождения дочери Каховские не устроили тематическую вечеринку, подобную той, что была месяц назад на праздновании «днюхи» Валеры Кругликова. Хотя Зое (да и всему нашему отряду) тот праздник понравился. Однако Каховская предпочла покрасоваться перед гостями в новом наряде. А отсутствие игрового сценария её родители компенсировали присутствием на праздничном столе множества дефицитных по нынешним временам продуктов. Я рассматривал расставленные на столе блюда, прикидывал «с чего бы начать». После низкокалорийной диеты, которой придерживался на закате прошлой жизни, есть «что хочу» и при этом не толстеть выглядело едва ли не чудом. И я пользовался этой особенностью своего нового юного организма (в меру возможностей, разумеется: нынешний ассортимент магазинов не баловал «разносолами», а на городской рынок без собственного автомобиля часто не поездишь).

Пока я прикидывал, чем именно наполню свою тарелку, в гостиную вернулась Зотова. Я отметил, что девочка вошла в комнату не сразу вслед за мной. Света несколько минут выждала, будто уходила вовсе не для того, чтобы со мной пообщаться (а занималась «своими делами») — словно девочка уже сейчас представляла, что такое «конспирация». Лера Кравец нехотя уступила подруге место (нехотя, потому что с грустью поглядывала на Зоин рюкзак), вернулась на другую сторону стола — к Лежику. Зотова уселась между именинницей и вдруг притихшим Вовчиком. Девочка взглянула на меня, потом на мой подарок. Вздохнула. Повернулась к своему рыжему соседу — адресовала тому «небывало тёплую» улыбку. Тут же склонилась к уху Вовчика, о чём-то прошептала мальчику. Рыжий пожал плечами и громко ответил: «Я-то откуда знаю?» И посмотрел на Зою. Я решительно придвинул к себе блюдо с курицей — переложил на свою тарелку сразу три румяных кусочка.