Честное слово вора

Словно маленькое солнце зажглось в темном подъезде. На месте ящиков образовался рыжий клубок огня, мощный взрыв тряхнул стены, грохот раскатисто прокатился по подъезду до последнего этажа, взрывная волна вышибла подъездную дверь и отбросила ее на десяток метров.

Тюпу просто разорвало на куски. Его полуобгорелый труп опознавал потом стоматолог по недавно вставленным золотым коронкам. Телохранителей также ждал печальный конец. Того, что стоял ниже по лестнице, взрывная волна впечатала в угол, буквально переломила пополам и расплющила, словно велосипедист лягушку. Второму снесло верхнюю половину черепа, его мозги потом в буквальном смысле отскребали от стен.

А когда спустя несколько минут к месту происшествия приехала милиция, одного опытного и уже видавшего виды сержанта чуть не стошнило. Подойдя к совершенно не пострадавшей «Хонде» с намерением обыскать ее, он увидел на капоте оторванную чуть выше локтя руку; из нее уже натекла довольно приличная лужица крови. По золотому перстню с печаткой на указательном пальце впоследствии удалось выяснить, что это рука самого Тюпы.

Для группировки это был чувствительный удар. Медведь остался без выхода на власть имущих и торговцев серьезным оружием, воевать ему теперь становилось существенно сложнее. Что ж, именно этого и хотел добиться Гамзаев, планируя это устранение. Идея спрятать пластиковую взрывчатку и детонаторы в почтовом ящике сработала на «отлично».

Глава 22

На Охотском море в апреле иногда выдаются тихие, ясные деньки. Ярко светит солнце, море и небо сливаются на горизонте, тихо плещет вода, кричат чайки, воздух пахнет солью… В такие деньки очень хорошо выйти в море и порыбачить, ну, если у тебя, конечно, достаточно денег, чтобы снять подходящую посудину, поскольку рыбачить с простой лодки удовольствие небольшое.

У сидящего с удочкой на корме роскошной яхты мужика проблем ни с деньгами, ни с кораблем не возникало. Эта яхта была его собственностью и, когда хозяин ею не пользовался, стояла в Магаданском порту у отдельного охраняемого причала рядом с частными кораблями нескольких других богатых судовладельцев. Было их не так уж много – все-таки не тропики, яхта здесь большая экзотика – но все же были. Среди всех судов эта яхта была, пожалуй, самой крутой – японского производства и не из дешевых, даже по тамошним меркам. Она была не слишком большой, но очень быстроходной – в случае нужды могла бы на равных поспорить с кораблями пограничников. Кроме мощного мотора, на яхте были изящные, под старину, паруса; сейчас она шла как раз на них, мотор был выключен.

Сидящий на корме толстый мужик потянулся и широко зевнул, чуть не выронив удочку. В открывшемся рту сверкнули золотые зубы. Выглядел рыболов не слишком привлекательно. Он был невысок, но очень широк, плечист и пузат. На короткой толстой шее, покрытой сзади жирными кожаными складками, сидела круглая, коротко стриженная голова, неожиданно маленькая для такого толстого тела. Низкий скошенный лоб нависал над маленькими поросячьими глазками, обрамленными реденькими белесыми ресницами. Руки у него были толстые, короткопалые, а на правом указательном пальце красовался огромный золотой перстень с рубином.

Мужика звали Семен. Вернее, это было не имя, а кличка, по-настоящему его звали Евгением Семеновым, но свое имя он не любил, считая его бабским, поэтому предпочитал, чтобы его называли Семеном.

Над водой раздался тонкий писк. Семен резко дернул удочку. Писк был звуковым сигналом электронного поплавка, удочка тоже была японской, со всеми мыслимыми прибамбасами. Из воды показалась довольно крупная рыба; как она называется, Семен не знал. Он подтянул ее наверх, мощным рывком выбросил на палубу, снял с крючка и снова забросил наживку в море.

Менять наживку было не нужно, ею служила ярко раскрашенная искусственная рыбешка, которая в воде сама плавала туда-сюда.

«Чего только эти узкоглазые не придумают, – мимолетно подумал Семен. – Ведь не треп, и правда сама рыбешка плавает, я же в ванне проверял. Интересно, как они это сбацали? Хотя за такие бабки и не так еще извратиться можно…»

В том, что за бабки можно что угодно, Семен был уверен свято, именно поэтому добыча бабок была целью его жизни, на пути к которой он не брезговал ничем, и, нужно признать, достиг неплохих результатов. Еще будучи школьником, Женя Семенов понял, что особыми талантами он не блещет, и заработать много денег – а иметь много денег он хотел уже тогда – честным путем ему будет трудно. Но эта мысль его не слишком огорчила. Что за беда: не получится честным, значит, заработаем нечестным. Благо для этого, как он полагал, кроме силы, которой его природа не обделила, ничего не нужно.