Честное волшебное! или Ведьма, кошка и прочие неприятности

Собираясь на торговую улицу, она крутилась перед зеркалом, то заправляя каштановые локоны под красную шляпку, то снова рассыпая их по плечам. Невольно поправляла ожерелье на шее, в зеркальных осколках которого играли все цвета радуги, и довольно улыбалась собственному отражению. Иллюзия не столько изменила черты ее лица, сколько убрала темные круги под глазами и нездоровую бледность кожи – результат переутомления. Закончив прихорашиваться, Джемма надела плащ и, не став его застегивать, так как на улице снова потеплело, отправилась за покупками. Помимо кое-каких продуктов требовалось приобрести еще пару коробок гвоздей и набор траурных лент, из которых нанятые мастерицы приноровились делать премилые розочки.

Выйдя из похоронного бюро с корзинкой наперевес, ведьма столкнулась на крыльце с тем, кого меньше всего ожидала увидеть. Радостное настроение начало стремительно таять, стоило девушке посмотреть на мрачное лицо дьеры Ганн. Мать Этьена мало того что явилась собственной персоной в новое место обитания своей «покойной» родственницы, так еще и точно по ее душу, потому что продолжала стоять напротив Джеммы, преградив ей путь, и сверлить ее колючим взглядом. Узнала… все же идея с минимумом иллюзии была не так и хороша.

– Добрый день, уважаемая дьера, – сглотнув, поприветствовала визитершу ведьмочка.

– Недобрый, дорогая, – не сводя с девушки тяжелого взгляда, ответила Грэнна. – Совершенно недобрый. И ты знаеш-ш-шь почему, – прошипела она, понизив голос и чуть наклонившись к собеседнице, только сейчас заметившей, что возле экипажа, украшенного гербом Готрэйма, стоит, скрестив на груди руки, рыжеволосый мужчина – тот самый, с которым Джемма столкнулась у дома дьеры Ганн и в котором, когда смогла наконец мыслить спокойно, признала самого градоправителя.

– Что-то случилось? – так же шепотом поинтересовалась ведьма, чувствуя неприятности.

– Будто ты не в курсе! – высокомерно усмехнулась гостья.

Джемма пожала плечами, всем видом демонстрируя, что понятия не имеет, о чем речь.

– Надеюсь, с Анни и Энни все в порядке? – на всякий случай уточнила она.

– Конечно же нет! – Пользуясь преимуществом высокого роста, Грэнна нависала над своей хрупкой собеседницей, словно коршун над добычей. Заметив испуг на лице девушки, она вдохновенно продолжила: – Девочки брошены одни, отец ими не занимается. Вместо этого он торчит в новой мастерской, чтобы быть ближе к тебе.

– Вы не правы… – попыталась протестовать Джемма, но дьера Ганн не дала ей закончить фразу.

– Именно к тебе, не лги мне! Я прекрасно знаю своего сына. Пока он думал, что ты мертва, – пил не просыхая и сидел дома. Как понял, что твоя смерть была разыграна, резко преобразился и начал рыскать по городу, а когда нашел тебя – перебрался поближе.

– Он просто открыл новую мастерскую, – пользуясь тем, что даже Грэнне требуется иногда делать вдохи и выдохи, вставила ведьмочка.

– И ты по странной случайности знаешь, где именно, – натянуто улыбнулась женщина, укоризненно глядя на собеседницу. – Майла, мы ведь это уже обс-с-суждали, – вновь начала шипеть она. – Ты не пара ему. Хочешь сломать вам обоим жизнь?

– Вовсе нет! – мотнула головой ведьма.

– Тогда зачем ломаешь? – Длинные тонкие пальцы, украшенные дорогими перстнями, сжали плечи ведьмочки. – Ты для него всего лишь блажь. Ваше с сестрой сходство – это единственное, что его привлекает. И не потому, что он сильно любил Клариссу. – Дьера Ганн с удовольствием отметила, что девушка нервно кусает губы. Убедить девчонку в том, с чем она и так согласна, всегда было несложно. – А потому, что хочет вернуть дочкам мать, пусть и таким странным способом. Сам же, получив желаемое, найдет себе любовницу на стороне. А ты будешь сидеть дома, как клуша, и растить девочек. Тебе это надо, Майла? – предвидя близость победы, с показным сочувствием поинтересовалась гостья.

– Мне? – Девушка растерянно оглянулась на плотно закрытые двери похоронного бюро, неосознанно коснулась висящего на шее ожерелья и, перестав хмуриться, улыбнулась. – Мне надо!

– Майла-а-а?! – больше от удивления, нежели от возмущения взвыла Грэнна.

– Я Джемма, уважаемая дьера Ганн, – продолжая так же светло и искренне улыбаться, поправила ее ведьмочка. – Джемма Истри, троюродная племянница дьера Дорэ. И, простите, но мне уже пора за покупками. – Она попыталась обойти долговязое препятствие в длинном черном пальто, но женщина удержала ее.

– Я пыталась быть доброй, – процедила она, склонившись к ведьмочке так, чтобы их больше никто не слышал. – Хотела дать тебе шанс на новую жизнь, заплатила храму и устроила фальшивые похороны…

– За что вам огромное спасибо, дьера, – в тон ей ответила ведьма. – Как только заработаю, непременно верну деньги и за храм, и те, которые вы одолжили на развитие нашего с Гардом дела.

– Какого еще дела? – не поняла гостья, чем окончательно убедила Джемму, что загадочная подпись «Э» и девичья фамилия Грэнны – вовсе не одно и то же.

– Семейного! – чувствуя странный подъем настроения, ответила ведьмочка. – Я же троюродная…