Честность - одинокое слово (СИ)

Я втайне не один год мечтал его побороть и прибрать к рукам "Канхар-плюс", однако сейчас совсем не радовался. Такая пиррова победа мне не нравилась, она была нечестной, мерзкой и грязной, и я, хотя и был не виноват, невольно подпадал под подозрения, как самый главный конкурент. Узнать бы, что за гнида-диверсант такое сделал, безжалостно бы раздавил его своими собственными руками!

***

- Мы выяснили, господин Метман, - в кабинет вошли мои эксперты, - все дело в том, что при строительстве использовали некачественный цемент, что и привело к обрушению перекрытия. Скорей всего, здание придется взорвать, потому что никаким стандартам оно не соответствует.

- Некачественный цемент? - задумался я. - Но как такое могло произойти? Кто поставщик, кто занимался заключением договоров?

- Супруг господина Канхара, Реден Бертон, - ответил эксперт. - Мы с ним связались, так же как и с поставщиками. По документам все в порядке и образцы цемента тоже в норме.

- Чудес не бывает. Если цемент некачественный, значит, он таким и был. Либо документы подделаны, либо поставщики подкуплены и лгут, но думаю, скорей всего и то, и это. Но Реден, что ему за интерес вредить супругу? Свободны, господа, держите меня в курсе дела.

Еще раз позвонил в компанию соперника, - безрезультатно, набрал мобильный, тоже тишина. Плюнул на все и поехал на скандальный объект, решив сам лично посмотреть, и пусть Лью думает, что хочет, совесть у меня чиста.

- Да, зданию не жить, - с сожалением оглядывая грандиозное сооружение, пробормотал себе под нос. Меня пустили, но с опаской, велели долго не блуждать по этажам, хотя и не было серьезных опасений за повтор аварии, но мало ли чего? Лью обнаружился на третьем этаже, спокойный и какой-то серый, и я почувствовал к нему жалость.

- Ты не подумай, Льюис, я тут ни при чем, - глухо выговорил я, глядя на его изящную фигурку. - Я бы не стал так гнусно действовать исподтишка...

- Я знаю, Кертис, - отозвался он, - пойдем вниз, здесь стоять опасно.

- Что будет с этим зданием?

- Все решено уже. Через неделю взрыв. Хотели раньше, но специалистам нужно время все рассчитать и установить заряды, - держался Льюис мастерски, несмотря на ситуацию. - Лицензию вернут, но мы понесем колоссальные убытки и репутации конец, так что тебе я больше не конкурент. Дерзай, у вас есть к этому все предпосылки.

Через неделю здание взорвали, и "Канхар-плюс" приступила к вывозу руин. Мы вызвались помочь, тем более что выгодный проект теперь достался нам, однако этот факт не радовал меня, вернее, радовал не так, как если бы мы честно выиграли тендер. Я ненавидел подобные ситуации, когда в действие вступала третья сторона, наверняка имея свои собственные выгоды. Супруг Лью появлялся пару раз перед прессой, однако никаких доказательств его причастности к поставкам некачественных материалов не было, а сам он все упорно отрицал.

Я рвался с ним поговорить наедине, но мне не удалось, а вскоре вся столица была шокирована еще одним трагическим известием. Льюис Канхар был найден мертвым на одном из второстепенных объектов своей компании. По версии полиции - самоубийство. Он спрыгнул с пятого этажа недостроенного здания, его изломанное окровавленное тело лежало на каменных плитах внизу, а бледное застывшее лицо не отражало никаких эмоций...

Нет, это невозможно! Я не поверил в версию самоубийства, Лью вовсе не был слабаком, способным сразу так вот сдаться. И у него был Юби, сын, что для омеги очень важно. Они, в отличие от альф, сначала думают о детях, а уж потом и о себе. Нашлись и кроме меня те, кто не поверил, и даже провели что-то типа следственного эксперимента, сбрасывая с высоты муляж человеческого тела, в надежде доказать, что в случае самоубийства Льюис лежал бы к зданию гораздо ближе, а тут его явно столкнули.

Пока следствие толкалось на месте, в особняке Канхаров готовили похороны. Я не был там с зимы, когда Юби исполнилось шестнадцать, и вот теперь входил в печальный дом с немалой долей опасения, не зная, на какой рассчитывать прием. По давнему обычаю, тело покойного держали в ритуальном зале, а в доме был сооружен алтарь: портрет, обрамленный траурной рамкой, цветы и свечи. Члены семьи и близкие друзья сидели у стены на стульях, принимая соболезнования всех, кто пришел отдать покойному последний долг.

Поставив ритуальную свечу, я посмотрел на овдовевшего супруга Лью и сына. Реден держался безупречно, однако я успел заметить, что его лицо перекосила быстрая, как тень, ухмылка, в тот самый миг, когда я на него взглянул. Юби не поднимал заплаканного бледного лица, и лишь кивнул мне головой, нервно теребя тонкими пальчиками свое черное одеяние. Он показался мне совсем мальчишкой, большим ребенком, у которого отняли в жизни самое дорогое, и он оплакивал эту потерю сам с собой, наедине.

- Прости, мне очень жаль, - не зная, что еще сказать, пробормотал я, чуть коснувшись кисти Юби. - Если понадобится помощь, приходи в любое время...