Честность свободна от страха

Шпатц уселся за один из свободных столиков, и за недолгое ожидание был вознагражден кружкой черного как ночь пива, увенчанного плотной шапкой пены (он много слышал о знаменитом шварцбир, но его никогда не вывозили за пределы Шварцланда и Вейсланда), и тарелкой с несколькими щедрыми ломтями подрумяненного на углях хлеба, на котором исходили соком кусочки жаренного с луком мяса.

– Фрау считает, что хлеб, мясо и пиво – это совершенство само по себе, которое недостойно быть испорченным ненужными дополнениями, – доверительно сказал бармен, наблюдая за предвкушающей улыбкой Шпатца.

– Фрау знает, о чем говорит, – Шпатц сделал глоток пива и замер от удовольствия. Оно горчило чуть больше, чем ему раньше нравилось, но он был готов признать, что ошибался, потому что вкус был восхитительным, густым и полностью оправдал его ожидания.

– Меня зовут Волдо, я рядом, если вам что-то понадобится.

Шпатц кивнул и принялся за хлеб с мясом.

Вторую кружку пива Шпатц потягивал медленно, смакуя каждый глоток. Тревожное настроение, накрывшее его парой часов раньше, растворилось почти бесследно. Нет, идеального плана действий у него не появилось, просто мысли об этом отодвинулись на задний план и перестали беспокоить. Вокруг был уютный полутемный бар в полуподвале дома аанерсгросской постройки где-то в относительном центре Билегебена. Пока еще непостижимый и новый Шварцланд. Незнакомцы, ведущие тихие беседы за соседними столиками. Бледные огоньки газовых рожков в под короткими конусами колпаков из матового стекла. Потемневшая каменная кладка стен, низкий сводчатый потолок.

– Вы не будете против, если я здесь присяду, герр незнакомец? – Шпатц вздрогнул, поняв, что женский голос обращается к нему.

– Любой из этих трех стульев к вашим услугам, фройляйн.

– Спасибочки, – дамочка быстро плюхнулась рядом, задев коленом ногу Шпатца. – Вы похожи на переодетого принца, путешествующего инкогнито!

– У вас богатая фантазия, фройляйн, – Шпатц не собирался поддерживать с девушкой диалог, надеялся, что она просто устроится за столиком, закажет себе пива или вина и просто будет молча сидеть рядом.

– Фройляйн Лейзе, – ярко-красные губы растянулись в приветливо-обольстительной улыбке. – Меня зовут Лейзе, а вас?

– Чрезвычайно рад узнать это, – Шпатц слегка наклонил голову, все еще не испытывая желания общаться с назойливой девицей. – Можете продолжать называть меня герр незнакомец. Или герр принц, если вам угодно.

– Ах, простите, я такая невежливая! – тонкие пальцы с красными ногтями легко коснулись руки Шпатца. – Я не пророню более ни слова!

Шпатцу стало стыдно. Он внимательно посмотрел на Лейзе. Она выглядела совсем еще девочкой, лет шестнадцати. Но возможно это из-за ее угловатой хрупкости. Светлые волосы модно острижены по плечи и уложены продуманными волнами. Черная шляпка-таблетка с павлиньим пером, черное же с блестками платье, чуть короче, чем это считалось приличным. Усталые круги вокруг глаз умело замаскированы яркой косметикой. На лице – детская гримаска обиды.

– Меня зовут Шпатц, фройляйн Лейзе, – показные слезы в серых глазах девушки моментально высохли. – Вы выглядете совсем юной, ваша мама отпускает вас вечером гулять одну?

– Вы такой милый, герр Шпатц, так приятно, что вы обо мне заботитесь! – красные губы Лейзе вновь расплылись в улыбке. – Если бы моя мама была жива, она наверняка бы сочла неприличным и мое платье, и этот бар, и то, что я позволила себе заговорить с вами первой. А я бы фыркала в ответ на ее нравоучения и считала ее старомодной.

– Мне жаль, – Шпатц накрыл тонкую кисть девушки своей рукой. – Это грустно, что вам приходится самой о себе заботиться.

– Я привыкла, герр Шпатц, – Лейзе наклонилась так близко, что Шпатц почувствовал незнакомый запах ее духов. – Я работаю утренней секретаршей на бумажной фабрике. И иногда по вечерам прихожу в бар выпить рюмочку шерри. На большее мне редко хватает, может вы согласитесь угостить меня?

– Рюмку шерри для фройляйн и еще одну кружку черного для меня, – Волдо из-за стойки показал палец вверх и широко улыбнулся. Но когда Лейзе отвела взгляд и повернула лицо к Шпатцу, бармен убрал с лица улыбку и несколько раз покачал головой, глядя прямо на Шпатца.

Лейзе болтала, Шпатц изредка отвечал и потягивал пиво, стараясь не терять бдительности. Часть посетителей вышла, соседний столик теперь был свободен. Под сводчатым потолком струились призрачные клубы табачного дыма. Зашелестели бусины входной шторы, и в бар вошли два рослых полицая. Лейзе побледнела. Тот, что был повыше остановился у входа, второй направился прямиком к столику Шпатца.

– Герр, фройляйн, – полицай обозначил приветствие кивком головы. – Предъявите аусвайс.

Шпатц сунул руку в нагрудный карман пиджака и протянул полицаю темно-зеленую книжечку с восьмилучевым солнцем Вейсланда на обложке. Лейзе торопливо копалась в сумочке.

– Герр Грессель, – пробежав глазами по документу полицай вернул его Шпатцу и уставился холодным взглядом на девушку. – Фройляйн?

– Простите, герр полицай, кажется я забыла аусвайс дома… Лейзе Фанкгебен.