Честный бизнес (СИ)

  А в данный момент здесь воевал друг против друга сборный интернационал американских, французских, немецких, советских и даже японских машин. По пятьдесят танков с каждой стороны, слепым жребием набранные с учётом определённых правил. В составе каждой команды число тяжёлых, средних и лёгких танков было одинаковым. То же самое и с самоходными, а также с артиллерийскими противотанковыми установками. Карта местности вместе с составом вражеской команды выводилась на лэптоп внутри танка за минуту до начала боя. А дальше всё зависело от слаженных действий участников команды. Изюминка в том и состояла, что каждый старался тянуть одеяло на себя, внося посильную лепту в хаотическое движение боевых машин. По-хорошему, если взяться за дело с умом, под чутким руководством толкового полевого командира, то сражение закончилось бы довольно быстро, к разочарованию зрителей, игроков, букмекеров и самих участников. Здесь ключевую роль играло не желание принести своей команде победу, а странная убеждённость в том, что именно тебе суждено координировать действиями всех остальных. Уверен, так думало больше половины танкистов нашей команды, которые врубили общую связь и старались взять бразды правления в свои руки. Естественно, не обходилось без мата, проклятий и личных оскорблений. Гораздо меньшая, но более разумная часть старалась организоваться во взводы по три танка, создавая закрытую линию для переговоров и корректировки своих действий.

  Массивная железнодорожная насыпь находилась по правую сторону. С левой стороны чернели горы, вся местность была сплошь изрыта холмами, поэтому приходилось ловко маневрировать, выбирая наиболее проходимые участки. Укрываться от дальнобойных артиллерийских установок противника очень помогали деревья и раскинувшийся посередине карты посёлок. Конечно, я сильно сомневаюсь, что предложенная неизвестными декораторами местность для боя отвечала исторической действительности. Но в данный момент было важно подбить и не подставиться самому, поэтому меня не сильно смущал такой интересный факт, что за насыпью раскинуло свои синие воды море и лёгкий ветерок приносил иногда приятный запах морской воды, который было отчётливо слышен, даже несмотря на пороховую гарь, дым и копоть, витающие снаружи и внутри машины.

  Сражение было в самом разгаре и на счету моего экипажа уже было три подбитых машины противника - два легких и один тяжелый танк. В последние несколько минут мы замечательно сработались с двумя моими коллегами - среднего веса немецкой Пантерой и тяжёлым ИС-7, точной нашей копией, которые отрекомендовались как "Вяч" и "Опер". Мой экипаж закрепил за собой место в эфире как "Шутник". Такие необычные названия нисколько не отражали какие-либо черты характера кого-либо из членов экипажа, а служили вполне утилитарной цели - как можно более лаконично обозначить себя в переговорах, которые интенсивно велись между нашими экипажами.

  Наша троица уверенно продвигалась вперёд, дружным огнём из трёх пушек встречая каждого соперника. Правда, в самом посёлке нас изрядно потрепала вражеская группировка из пяти лёгких танков. К счастью, танкисты противника попались не сильно опытные и их несогласованные действия привели к полному разгрому их группировки. Надо заметить, втроём мы вряд ли смогли справиться, если бы не подоспевшие наши основные силы - такие же разрозненные и неорганизованные, но берущие верх своим численным перевесом. "Вяч" остался в посёлке. Во время потасовки ему сбили гусеницу и пробили корпус. На выходе из точной реконструкции населённого пункта нас ожидала засада, поэтому неожиданного наскока не территорию противника не получилось. Наш "тяж" ощутимо тряхнуло - парочка снарядов угодила в лобовую броню. Благо, самое бронированное место выдержало, но весь экипаж неслабо оглушило.

  И без того жалкая пародия на боевые порядки перемешалась, превратившись невесть во что. Лёгкие танки от прямого попадания снарядов взрывались на полном ходу, срывало башни, летели в сторону гусеницы. Водитель Артур, оглушенный, как и все, был не в состоянии услышать мои команды, поэтому маневрировал по своему усмотрению. Радист Игорь, судя по характерному шевелению губами и перекошенному искусственному лицу фейка, нещадно матерился, кляня на чём свет стоит наших тупорылых коллег, закрывающих нам обзор и некстати загораживающих дорогу, подкрепляя свои слова непрерывной стрельбой из пулемёта. Заряжающий Вадим, словно машина, только успевал подавать снаряды, а я стрелял, стрелял, стрелял...

  Что характерно, мои охреневшие барабанные перепонки не различали отдельные выстрелы и понять, что выстрел всё-таки был произведён, помогала отдача и повторяющиеся телодвижения заряжающего. Иногда в непроглядном дыму, застившем всё поле боя, вражеские танки можно было отличить только по силуэтам, сверяясь периодически с ручным лэптопом, где зелёными надписями обозначались марки ещё действующих экипажей. Да и то не факт, что под огонь попадали именно танки противника, учитывая интернациональный состав обеих сторон.