Честный вор

– Э-э… – Мужчина удивленно посмотрел на него. С какой это стати он должен знакомиться с каким-то бомбилой? Но все-таки назвался: – Олег Андреевич, можно просто Олег.

– Чем занимаешься, Олег?

– Э-э… Ну, холодильным оборудованием торгуем, – удивляясь самому себе, ответил мужчина.

Зато Артем воспринимал это как должное. Была у него способность располагать к себе людей, устанавливать с ними контакт. Более того, ему нравилось знакомиться с новыми людьми, открывать их для себя, потому и в лагере он знал все обо всех, и это очень ему помогало. А сейчас он познакомился с мужчиной чисто из скуки. Поговорить с человеком захотелось. На воле это просто, здесь не нужно напускать туман, изображая из себя крутого и неприступного…

Артем доставил пассажира по адресу, но денег с него не взял. Он вор, ему работать нельзя. А изучать окружающий мир через живущих в нем людей – пожалуйста, сколько угодно.

Он подъехал к дому, где жила Катя, оставил машину возле подъезда. Вокруг сплошь иномарки, и никто не позарится на обычную «десятку». Но если вдруг… Артем хоть и не при делах, но связи в уголовном мире у него есть. Он знает, с кем связаться, если что. И знает, что ему точно помогут…

– Мужчина! – донеслось вдруг из-за спины.

Артем остановился, без выражения посмотрел на статного господина в дорогой дубленке с меховым воротником, вышедшего из «Хонды». Жесткие русые волосы, единственная и очень глубокая морщина на высоком лбу, черты лица крупные, мягкие. Да и выражение лица как будто заискивающее.

– Вы – Артем Евгеньевич Есаулов?

– Допустим.

– А я Игорь… Игорь Сергеевич… Фамилия… Не важно, какая фамилия. Это действительно неважно… Алехин моя фамилия…

Артем качал головой, глядя на незнакомца. Не похож он был на мента, не тот у него взгляд и манера общения. Этот тип явно боялся его, можно даже сказать, трепетал перед ним.

– Я знаю, вы вор в законе! Знаю, что очень рискую!.. И знаю, что вы можете меня убить…

– Игорь Сергеевич, ты чего? – Артем взял его за руку, чтобы успокоить.

Да, он вор и действительно опасный человек, но никого убивать он не собирался.

Алехин дернулся, как ужаленный, но руку вырвать не смог, его словно парализовало от страха.

– Я… Мы… Я люблю Екатерину Викторовну… Мы любим друг друга… – пробормотал он.

Наконец Артем понял, о ком речь. В душу как будто влилась холодная леденящая струя, но все же он сумел сдержать эмоции, ни одна черточка не дрогнула у него на лице.

– И что?

– Екатерина… Катя боится вас… Она боится и не знает, как вам это сказать…

– И ты боишься?

– И я боюсь… Но скажу!

– Игорь! – донеслось откуда-то из-за спины.

От волнения Артем потерял контроль за обстановкой и не заметил Катю, шедшую к ним с паническим страхом в глазах. Он удивленно смотрел на нее. Неужели она жила с ним из-за страха? Жила, ждала – и все из-за страха?!. Неужели он такой монстр, что его боится любимая женщина?..

– Артем, не слушай его! – махая рукой на Алехина, дрожащим голосом проговорила Катя.

– Катя, ты должна во всем признаться! – таким же дрожащим голосом потребовал Алехин.

– Признайся, – кивнул Артем, стараясь держать себя в руках. – И ничего не бойся. Я все пойму.

– Ну-у… Игорь – врач… – забормотала она. – Специалист по женскому бесплодию… Я обследовалась у него…

– Ты его любишь?

– Ну-у… – Катя отвела глаза в сторону.

– А меня?

– И тебя люблю!

– Но его любишь больше?

– Дело не только в этом…

Артем покачал головой. Все понятно, и ей не обязательно утруждать себя объяснениями. Он повернулся к Алехину и легонько похлопал его по плечу:

– Береги Катю. Если обидишь, будешь иметь дело со мной…

Катю он поцеловал. В щеку. На прощание. И еще сказал ей «спасибо». За все хорошее. А плохого он от нее и не видел… А то, что влюбилась в своего врача, что ж, с женщинами это бывает. И дело здесь не только в любви. Катя уже достаточно взрослая женщина, и ей нужна крепкая семья, надежный муж. И ребенок, о котором она мечтает. А с Артемом она по-настоящему счастливой быть не может. Он бродяга по жизни, сегодня он в одном доме, с ней, а завтра в другом, в казенном… Его уже в этот дом тянет…

Холодная камера, мутные лица, затуманенный табачным дымом воздух, вонь от немытых тел. Примерно так Миша и представлял себе тюрьму. Только в общей камере шконки должны быть, а здесь ничего такого. Кто-то стоит, кто-то на корточках сидит. Это сборная камера, отсюда новичков расфасовывают по нормальным «хатам». Если в этой клоаке хоть что-то есть нормальное…