Честный вор

Я повернулся к высокому старику, пристально разглядывающему мертвеца сквозь толстые линзы очков.

— Что случилось?

Тот презрительно скривил губы.

— Самоубийство, вот что. Какой-нибудь пьяница. Их теперь полно. И в правительстве тоже. В Вашингтоне. В Олбани. Везде, — он подозрительно взглянул на меня, будто проверяя, не отношусь ли я к указанному множеству.

Если бы я не отвернулся от него, то не заметил бы мужчину и женщину, спешащих по Тридцать Четвертой улице. Я без труда узнал в них Майлса Уайдстейна и Джанет Вистлер.

Глава 8

Два часа спустя, когда я вошел в холл моего отеля, Джанет, в темно-зеленом кожаном пальто и том же брючном костюме, бросила в пепельницу недокуренную сигарету и поднялась мне навстречу.

— Нам надо поговорить, — сказала она.

— У меня или в баре? Нам не помешают ни тут, ни там.

— В баре, — твердо ответила она.

Мы без труда нашли свободный столик, потому что в зале не было ни души. Мы сели около двери, она заказала бурбон с содовой, я остановился на шотландском.

— Где Уайдстейн? — спросил я, когда бармен обслужил нас и удалился за стойку.

— Он заедет за мной чуть позднее.

— И на что это похоже?

— Что?

— Работать с Прокейном.

— Мне нравится.

— Ваш ответ не объясняет мне, на что это похоже.

Джанет сняла пальто.

— Во всяком случае, это совсем не то, чем я занималась раньше.

— Вы учились в колледже?

— Три курса.

— Хотите, отгадаю в каком?

— Не надо. В Холиоуке.

— А потом?

— Ездила по свету. Была манекенщицей. В Париже, в Лос-Анжелесе.

— А как вы оказались у Прокейна? По объявлению в газете?

— Меня рекомендовал его психоаналитик. Я встречалась с ним. Он сказал Прокейну, что я обладаю задатками первоклассного вора. Мы познакомились, поговорили и стали работать вместе.

— И какие у него проблемы?

— Разве к психоаналитику обращаются только те, у кого возникли какие-то проблемы? У вас удивительно старомодные взгляды.

— Мне говорили, что я отстал от жизни.

— Разве вы никогда не ощущаете потребности просто поговорить? У такого человека, как Прокейн, может появиться подобное желание. А может, он просто боится высоты. Неужели вы никогда не испытывали сомнений или страхов, причины возникновения которых вам не ясны?

— Вероятно, вы правы. Ничто человеческое мне не чуждо.

— И это совсем не означает, что вы чокнулись и нуждаетесь в психиатрической помощи.

Я улыбнулся.

— Мне кажется, вы пришли сюда не для того, чтобы обсуждать различные аспекты деятельности психоаналитиков.

— Нет, — она отпила из бокала. — Я хочу поговорить с вами о Джимми Пескоу, — Джанет взглянула мне прямо в глаза.

— А чем он вас заинтересовал?

— Вы его знали?

— Я слышал о нем.

— Он мертв.

— И?

— Мы думаем, что именно он украл журналы Прокейна.

— Мы?

— Майлс и я.

— Почему вы пришли к такому выводу?

— Майлс нашел человека, которому Пескоу пытался продать эти журналы.

— Кто он?

Джанет пожала плечами.

— Это не важно. Он — надежный человек. Пескоу предлагал журналы за десять тысяч.

— Но он не купил?

— Нет.

— Он знал, что в них написано?

— Нет, но Пескоу сказал, что хозяин журналов с радостью выложит за них сто тысяч.

— А почему Пескоу сам не предложил их владельцу?

— Он слишком нервничал.

— Однако ему хватило смелости вломиться в чужой дом.

— Тут требовалось совсем другое.

— А почему этот парень не купил журналы у Пескоу?

— Потому что у него не было десяти тысяч.

— И вы говорите, что Пескоу мертв?

— Да.

— Когда это случилось?

Джанет взглянула на часы.

— Часа два назад. Он выпрыгнул, выпал или его выкинули из окна отеля. Комната восемьсот девятнадцать в отеле «Джоплин». На тридцать четвертой улице.

— Вы были там?

— Сразу же после того, как он выпрыгнул. Или его выкинули, или…

— Он выпал, — закончил я фразу Джанет. — И что вы сделали? Смогли ли вы ему помочь?

— Мы не знали, кто это, и подошли взглянуть на тело. Несколько секунд спустя на улицу выскочил портье и воскликнул: «Это мистер Пескоу из восемьсот девятнадцатого». Он повторял это снова и снова. Мы вошли в отель, взяли ключ от восемьсот девятнадцатого, поднялись на лифте на десятый этаж, спустились по лестнице на восьмой и осмотрели его комнату. Журналов там не было.

— Вы нашли что-нибудь еще?

Ее глаза сияли, когда она рассказывала об обыске номера Пескоу. Тут действительно требовалось немалое самообладание.

— Мы ничего не нашли. А что там могло быть?

— Шесть тысяч долларов, — ответил я, довольно улыбнувшись.

— Какие шесть тысяч?

— Которые Бобби Бойкинс заплатил Пескоу за украденные журналы.

Она взглянула на меня с нескрываемым уважением. Во всяком случае, я именно так истолковал выражение ее глаз.

— Однако вы не такая уж соня, как кажется с первого взгляда. Как вы узнали об этом?

Я рассказал ей о встрече с Финли Камминсом и о визите на Тридцать Четвертую улицу.

— Однако вы не теряли время даром.