Честный враг – наполовину друг

Она сначала шагнула на следующую ступеньку, потом остановилась, и отрицательно головой покачала.

– Я с тобой.

Во дворе зазвучала другая сирена. Я уже научился различать их звуки, и понял, что кто-то не поленился и «Скорую помощь» вызвать. Может быть, даже сами милиционеры.

Но вместе с медицинской бригадой по лестнице поднялись люди в черной униформе и с желтой надписью на спине: «Федеральная служба безопасности».

– Николай Викторович уже выехал, – сказал первый из поднявшихся, кивая мне. Я узнал человека, который днем писал протокол.

* * *

Документы у того и другого бандита оказались при них. Оба, как я и предположил, офицеры чеченской милиции. Теперь уже протокол писали не в «Газели», а у меня на кухне. Раненого бандита увезли под охраной в травмпункт, чтобы сделать снимки челюсти, поскольку он вместо ответов на вопросы только мычал так, что ни одной корове не снилось, и «заштопать» разрезанную осколками голову. Писал протокол опять тот же самый офицер, а подполковник Катуков ходил по невеликой размерами кухне. Люба стояла в дверях. Ее уже допросили отдельно, и она подписала протокол. Подписал и я.

– И теперь нам ничего не сообщите? – спросил Катуков после того, как я поставил подпись.

– Мне нечего говорить, – ответил я более спокойно, чем днем, и даже руки развел, показывая свое собственное недоумение. – У меня нет ни одного факта...

– Тогда скажите хотя бы, когда ждать следующего покушения? Чтобы я спать не ложился, и оперативная группа готова была...

На это я мог только улыбнуться.

– Вы с Чечней связались относительно гибели подполковника Батуханова?

– Да, нам обещали завтра выслать материалы. Вполне возможно, что тот взрыв совершил капитан Джогиров. По крайней мере, по времени он успевал. Кроме того, Джогиров был два дня назад у Батуханова в кабинете. О чем они разговаривали, сейчас уже никто не скажет.

– Будет интересная информация, сообщите мне, – попросил я. – Может, это у меня какие-то ассоциации вызовет.

– А без того не вспоминается?

– Не вспоминается... Но явных конфликтов с чеченскими ментами у меня не было и потому причину покушений определить не могу.

Мои гости ушли. Подполковник Катынов вздыхал так, словно только что вагон разгрузил. Но руку мне на прощание пожал.

– Поеду допрашивать живого. Пока он еще жив.

Я закрыл дверь и посмотрел на Любу. Она стояла в дверном проеме на кухне, красная от возбуждения. Давление, видимо, поднялось.

– Так это второе покушение? – спросила.

– Второе.

– А первое?

– Днем было пытались взорвать меня в машине. Человек устанавливая взрывное устройство и сам взорвался.

– И машина?

– И машина... – пришлось признаться.

– Ладно, хоть сам уцелел...

* * *

Подполковник Катынов позвонил через сорок минут.

– Алексей Владимирович, вопрос такой... Чем на лестнице ударили по голове второго бандита? Чем ему разрезало голову?

– К жене на кафедру заглянули трое чеченцев, выпускники прошлого года. Заочники. Принесли букет цветов и бутылку коньяка. Когда этот парень через меня перелетел и пытался встать, Люба его ударила бутылкой по голове. Вернее, пластиковым пакетом, в котором была бутылка. Она и разбилась. А чем ваш вопрос вызван, если это не секрет?

– Парень скончался в больнице от острой интоксикации. В бутылке был сильнодействующий яд, который сразу попал ему в кровь. Пытались спасти, но не сразу поняли, в чем дело. Определили, когда было уже поздно. Взяли кровь на анализ и сразу нашли, что требовалось...

– Значит...

– Значит, третье покушение за день. Не много ли?

– Много, – согласился я.

– Я пришлю человека. Он поговорит с вашей женой по поводу этих студентов.

– Хорошо. Мы ждем.

Я объяснил Любе ситуацию. Она в испуге схватилась за щеки. Вспомнила фамилии двух студентов из трех, а одного никак вспомнить не могла. Я предоставил ей возможность порыться в старых бумагах, а сам стал звонить Ангелу.

– Не завидую твоей ситуации, – выслушав меня, сказал Алексей. – Надо что-то делать. Может, тебе вместе с женой куда-то уехать? Если что, могу свою квартиру предоставить. У меня есть свободная комната.

– А Татьяна? А Андрей? Сестра с племянником? Татьяна в больнице со вторым подряд инфарктом. Если только она узнает, что тут со мной творится, ее сразу третий инфаркт хватит. Я один день не прихожу, она уже волнуется... Отъезд, следовательно, полностью исключен. И за Андреем ухаживать некому. Он сам даже в магазин за продуктами выйти не может.

– Давай другие варианты искать. Не бывает положений без вариантов. Даже в шахматной теории... Соображай. Я тоже подумаю.

– Я, кажется, сообразил, – осенило меня внезапно. – Не знаю только, как это в планы твоего расследования впишется.

– Говори.

– А что, если я должен получить важные документы по делу? Вот-вот должен получить, стопроцентное доказательство. Но я, естественно, не скажу от кого. А если такие документы существуют, и они неизвестно у кого находятся, кто же тронет меня, пока я не получу документы?.. Только после того, как они будут у меня.

– Есть в этом сермяжная правда. Загонишь дезу... Но как оправдаешь ее? Надо нечто четкое сделать, дабы не заподозрили, что это деза.