Четки

— Ну пап… — этому жалостливому взгляду невозможно было сопротивляться.

Он вздохнул и посмотрел в сторону. Прошел час с того момента, как он вышел из кафе. Вероятность того, что Крыса все еще ждет его, стремилась к нулю. Наверняка он уже убежал в свою норку, чтобы скрутиться в клубочек от страха. Тем лучше. Он не имеет права втягивать дочь в свои дела. Крысу нужно будет найти и передать ему прискорбную информацию. Конкретику он предпочитал не высылать в текстовом сообщении. Но это может подождать. Марысю он видел раз в две недели.

— Поедем, — улыбнулся он, забрасывая ее ранец в машину. — Хочешь сидеть спереди?

У девочки загорелись глаза. Без лишних слов, как будто опасаясь, что папа передумает, она заскочила на переднее сиденье. Это, конечно же, нелегально. Она родилась в голубой год, то есть ей всего девять лет. Дети в этом возрасте должны ездить сзади в специальном самозатвердевающем под действием веса коконе. Однако через темные стекла, если автомобилем управлял автопилот, ничего не было видно, а по поводу уличных камер при выходе из машины можно не переживать. На уровне подсознания он знал, откуда и под каким углом на него смотрят. Такая уж профессия.

Как только машина тронулась по запланированному маршруту, запиликал коммуникатор. Харпад посмотрел на экран. Конечно же она. Уже напомнила, что время у него до пяти, и ни минутой больше. Его ждет еще несколько таких же сообщений, чтобы не забывал, насколько дерьмовая у него жизнь. Мать Марыси перестала за ним следить, но угроза обвинения в домогательстве к дочери до сих пор висела в воздухе. Год назад она написала напрямую, что он должен исчезнуть из ее жизни и жизни их дочери, иначе она сделает из него педофила, чудовище, монстра, использующего ребенка. Единственное, что останавливало эту стерву, — перспектива потерять неплохой доход. Он платил за Марысю в три раза больше, чем потребовал бы суд.

К счастью, из-за слишком маленькой емкости каналов беспроводной связи коммуникаторы не позволяли передавать голосовые сообщения. Только это удерживало его от высказывания всех накопившихся оскорблений. На совместное воспитание дочери им должно было хватать простых ТС — текстовых сообщений.

«Некого трахать». Волчий ублюдок хорошо его прощупал. Уже некоторое время он встречается кое с кем. Может, из этого что-то получится, может и нет. У него по спине бежали мурашки, когда он думал о влиянии Ренаты на его жизнь. Когда-то она была той единственной вечной любовью, а оказалась самой большой его ошибкой. Нестабильная психически, расчетливая сука, абсолютно лишенная сочувствия! Он впадал в панику, когда задавал себе вопрос, станет ли Марыся такой же. Нет и еще раз нет!

Он пришел в себя и перестал сжимать ладони на руле — его и так отключил автопилот.

— О чем ты думаешь, папа?

Он улыбнулся. Объяснять сейчас дочери тонкости уговора, который он заключил с ее матерью, было не лучшей идеей. Пусть у нее будет нормальное детство или хотя бы его остатки. Еще придет время столкнуться с правдой жизни.

— Мы едем в зоопарк посмотреть на зверей, — сказал он. — Например, на поросят.

Марыся прыснула со смеху. Она достала свой коммуникатор, естественно розовый — подарок на день рождения от Харпада.

— Я написала Юльке про поросят в зоопарке, — радостно сообщила она. — Хорошая шутка!

— Сможешь отправить ей фото. Я куплю тебе специальный билет.

— И сахарную вату? — уточнила девочка.

— Конечно. Двойную.

Они ехали по верхнему уровню Вислострады[2] в направлении Гданьского моста.

Коммуникатор снова запищал. Следующее сообщение: «Кофта Марии должна быть застегнута. Если она простудится, больше ты ее не увидишь». Он добился полдня раз в две недели с собственным ребенком. Надо было сказать, что в это время он предпочитает не помнить о существовании матери. Что за каждое чертово сообщение он будет урезать ей алименты. Сейчас у него не было сил на переговоры, единственное, на что он был способен, это не позволить спровоцировать себя на текстовую дискуссию о целесообразности застегивания кофты в такую жару. Он не ответил, и это вызвало новую серию сообщений. Харпад выключил звук на коммуникаторе и спрятал его в карман. Небольшое удовлетворение. Теперь она кипятится и выдумывает новые угрозы, которые, конечно же, не реализует — привычка к легким деньгам дает о себе знать.

Они пересекли Вислу и остановились на многоуровневой парковке.

— Готова? — улыбнулся он дочери.

Та энергично закивала. Они вышли из авто. Несолнце нашло щель в Облаке и пригревало в этом районе значительно сильней.

— Сними кофту, будет жарко.

— Мама сказала не снимать.

«Потому что не она будет в ней париться», — эти слова так и просились наружу.

— Давай возьмем ее с собой, на случай если внезапно пойдет снег.

Девочка засмеялась, послушно сняла кофту и отдала папе. Снег падал раз в году, на три дня Рождества.