Четкие линии (СИ)

Судя по прищуру зельевара, тот готовил очередную ядовитую колкость в адрес коллеги.

— Успокойся, Северус, не надо волноваться. Вот, возьми, чудесный чай с парой капелек коньяка. Поверь, действует лучше любого зелья, — улыбнулся профессор чар.

— Спасибо, Филиус, — Снейп сделал глоток, прикрыл глаза. — У меня даже нет сил сердиться. Этот… художник выставляет меня дураком. Мало мне предполагаемого романа с мисс Грейнджер, так он еще приписал мне ревность, изобразил меня этаким незрелым юнцом, который ревнует свою возлюбленную, — выплюнул, — напропалую.

Преподаватели переглянулись.

— Увы, Северус, но себя таким показал ты сам, когда прочитал мисс Грейнджер одну небезызвестную лекцию, — покачал головой Люпин. — Это же Хогвартс, здесь большие тайны могут храниться только очень большим коллективом. Так что ничего удивительного, что все знают об этом разговоре. Пусть и не от мисс Грейнджер.

Снейп бросил на бывшего однокурсника злобный взгляд, но промолчал, признавая правоту.

— И какое счастье, что с нами сейчас нет Альбуса. Проповедей директора о всеобщей любви я бы просто не вынес, — вместо этого закатил глаза и еще сильнее растекся по креслу.

Учительская являлась нейтральной зоной, здесь они переставали быть деканами факультетов и становились просто преподавателями. Могли поспорить, поругаться, помириться, но им не было нужды держать себя в рамках, все же взрослые люди, объединенные одними заботами, одной целью.

— Альбус меня сильно волнует в последнее время, — Флитвик выглядел задумчивым. — Даже на совещаниях выглядит так, будто его мысли далеки от забот Хогвартса. Да и этот его интерес к мистеру Поттеру….

— Какой может быть интерес к Поттеру? — взвился зельевар. — Обыкновенный мальчишка, кичащийся своей славой. Целыми днями просиживает в библиотеке в надежде спасти свою шкуру на третьем испытании. Или ищет способ обойти собственную клятву, данную в начале Турнира.

— Ты предвзято судишь о мальчике, Северус, — вмешалась профессор Стебль. — Да, он не блещет знаниями по твоему предмету. Возможно, немного замкнутый, скрытный, но это нормально для подростка, поверь моему опыту. К тому же, по большинству предметов у него стабильно высокие баллы. И даже ты не можешь поставить ему ниже "Выше ожидаемого".

Северус хотел плеваться ядом, но опять же не мог не согласиться. Чертов Поттер умел писать эссе на уровне университетов, подбирал информацию тщательно, конспектировал точно, всегда был готов к проверкам и контрольным. И в то же время отсутствовал на занятиях, витая где-то в заоблачных далях.

— С чего вы взяли, что директор интересуется Поттером? — спросил он коллег.

Они знали Альбуса дольше и лучше, в какой-то мере могли его просчитать.

— Он всегда интересовался Гарри, не зря же позаботился о нем после смерти Джеймса и Лили, — Макгонагалл провела кончиками пальцев по тонким губам, подбирая слова. Вот ведь кошка! — И сейчас его безумно расстраивает, что Гарри не похож ни на одного из своих родителей.

— Слышал, он пытался навязать ему в спутницы Джинни Уизли, — Люпин не одобрял решение директора. — Ничего не имею против самой девушки, но Гарри она не интересна.

— Альбус к чему-то готовится, он знает больше нас. И умеет видеть то, чего не замечают остальные. Меня это беспокоит, — признался Флитвик.

Снейп незаметно погладил левое предплечье.

Он тоже умел замечать незримые для других знаки.

Как перестать беспокоиться и начать жить? Да никак! Это в человеческой природе — постоянно волноваться, кружиться, как белка в мясорубке. Спокойствие воспринимается некоторыми индивидуумами, как нечто аномальное.

Но я-то не из таких. Я всего лишь хочу, чтобы от меня отцепились и дали время на свободное рисование манги, на продумывание сюжета. Да я даже на учебу согласен, чего уж там!

Мысленные вопли о справедливости не были услышаны, так как третий этап Турнира надвигался со скоростью потерявшего тормоза локомотива. И единственное, что мне оставалось, так это разыскивать в библиотеке и в Выручай-комнате все новые и новые способы спасти свою тушку от участи донора для помеси шишколобого чихуа-хуа с Нагайной. Абсолютно нет желания просыпаться дальнейшие годы от кошмаров. Это если учитывать, что мы в данный момент не связаны. Вроде бы парселтанг говорит об обратном, однако… никаких болей, никаких вспышек в шраме. Ничего, что говорило бы о приближении или возрождении Того-Кто-Не-Мог-Придумать-Себе-Имя-Которое-Можно-Без-Проблем-Выговорить.

Надо сказать, Комната обо мне беспокоилась, словно чувствовала сжирающее меня внутреннее нервное пламя. И старалась приободрить, своими силами. То на стену повесит милый пейзаж, то спустит с потолка веревочные качели — знает, как я обожаю на них качаться. Меня всегда успокаивало движение и ветер в лицо. Жаль только, что взрослым я редко мог себе позволить подобное развлечение. Все же на детской площадке я бы выглядел, по меньшей мере, странно.