Четкие линии (СИ)

Участок находился чуть в стороне от основных людских течений, то есть нас не задевали. Не удивился, когда увидел по соседству палатку, похожую на дворец, возле которого разгуливали павлины. Почти визитная карточка блондинистого семейства.

— Поттер! Уж думал, ты не придешь! — разбежался, Дракончик. Упустить возможность устроить вам свидание — да ни в жизнь!

А вот и глава семейства. Вместе с супругой. В прошлый раз, на перроне, я не успел толком разглядеть ее за суетящимися, галдящими детьми. Нарцисса Малфой прекрасна. И холодна, как Снежная королева. Но правильно говорят, что внутри таких натур зреет пламя. Она Блэк, и не на словах. Только вблизи сумел рассмотреть тщательно сдерживаемую чувственность, страсть. Плавные, грациозные движения, полные достоинства, гордый разворот плеч, открытую вырезом платья белую шею, которую иначе как лебединой не назовешь.

— Рада приветствовать вас, мистер Поттер, — чуть дрогнули уголки губ в намеке на улыбку.

Чужим так не улыбаются, но как крестник ее кузена я вхож, скорее, в средний круг, чем во внешний.

— Мне тоже очень приятно познакомиться с вами, миссис Малфой. Мистер Малфой, спасибо, что достали такой чудесный билет.

— Не стоит благодарности, мистер Поттер, — глубокий, как и у Снейпа, полный обертонов, однако слегка манерный, не такой насыщенный, как у нашего преподавателя.

Король эльфов, со своей статью, гордостью и поистине королевским высокомерием.

Таким и изобразим.

Пальцы дергались, так хотелось запечатлеть все на бумаге, пока не забыл, не потерялся. Все, до единой черточки и детали. Но… нельзя! Нельзя светиться, нельзя показывать свои таланты и умения, можно будет впоследствии обрисовать все в манге.

И зеленые палатки ирландцев, и красные — болгар. И разноцветное, разномастное поле остальных жилищ волшебников, окружающих два лагеря.

Кстати о лагерях! Надо наведаться, посмотреть на Виктора Крама.

Пробрался по протоптанным тропинкам, заодно на остальных полюбовался. Кого здесь только не было! Но меня интересует именно Виктор. Если все пойдет так, как надо, то получится отличная линия ревности для Бобренка и Мышки. Не может быть любовной манги без ревности. Это у Ласки и Дракона страсти кипели изначально, поэтому пока их отношения протекают не слишком бурно, а вот Бобренку требуется придать этой красочности, сочности искусственно, чтобы читатели не теряли интереса, волновались.

Хмурый молодой человек, нос с горбинкой, мрачно насупленные густые, но ровные брови. Загорелый, массивный, в нем есть особенная прелесть, хотя и нет классической красоты. Например губы сжатого решительно рта красивые, четкие, совершенно потрясающая линия скул. Но что больше всего меня очаровало, так это ресницы — короткие, но пушистые-пушистые, они создавали впечатление, что глаза подвели тушью.

А еще даже от портрета Крама исходила дьявольская уверенность, сила. Такая энергетика — закачаешься!

— Гарри!

О, знакомый голос!

— Привет, Рон!

Рыжик спешил со всех ног, запыхался, но светился улыбкой.

— Привет. Отец достал билеты в министерскую ложу, представляешь?! — он счастливо рассмеялся. Потом заметил портрет, возле которого очутился. Рот его приоткрылся, он захлопал глазами. — Это же Крам! — почти прошептал. — Виктор Крам!

Может, все изменить и сделать ловца поводом для ревности в другой паре?

Ночь опустилась на лагерь незаметно, и волшебство, до этого кое-как сдерживаемое, вновь заклубилось, завертелось. О, кажется там прибыли тележки с сувенирами! Купить что-нибудь? Не стоит. Несмотря на заразительную атмосферу всеобщего ажиотажа, любовью к массовым мероприятиям я так и не проникся. Они до жути утомляли.

— Гарри, идем!

— Поспешим, Поттер!

— Смотри, здесь фигурки Виктора Крама!

— Уизли, ты как ребенок! — Дракончик закатил глаза. Вот ведь пафосная блондинка. С трудом удержался от смеха.

— А ты — как отмороженная статуя, — фыркнул Уизли. За годы он натренировался не обращать внимания на подначки или отвечать тем же, без драки, что немаловажно.

Малфой фыркнул, но все равно присоединился к выбору сувениров. Хотя то, что купили он с отцом, уже перекочевало в сумку к матери. Аристократам не полагается проявлять ярко эмоции и чувства, на все они должны смотреть свысока, чуть скучающим взором.

Ню-ню, посмотрим, когда появятся вейлы!

Однако картинка как нельзя лучше подходила к сюжету. Ночь, звездное небо над головой, идущие к стадиону толпы волшебников. И двое подростков, переговаривающихся у одной из тележек. Они спорили, жарко, увлеченно, забыв обо всем на свете. И продавец уже стал проявлять нетерпение. Но посмотреть было на что. Рыжий и белый. Если пририсовать… обозначить четче…. Да, определенно, получится замечательный летний выпуск!

Однако стоило подойти к стадиону, как все мысли о творчестве выветрились из головы. Меня замутило от страха. Высота, чертова, проклятая высота, будь она неладна. Пальцы сами сжали рукоять палочки, скрытой под тканью рубашки.

— Гарри, пойдем. Не смотри, — Рон заботливо подхватил меня под руку. Спасибо, Ласка! — Здесь стандартные ступеньки. Иди осторожно.