Четверка червей

Тем временем самолет, достигнув высоты в восемь тысяч футов, незаметно начал склоняться в сторону пустыни, расположенной на северо-востоке.

— Мне кажется, — торжественно провозгласил доктор Эрминиус, и толпа муравьев, оставшихся внизу, замерла при звуках этого голоса, усиленного динамиком аэропорта, — что пришло время соединить вас, дети мои, в несказанном блаженстве супружества!

— Да, доктор, — слабым голосом проговорила Бонни — Я готова… — Она с трудом проглотила застрявший в горле ком, и этот звук сухим громом разнесся над аэродромом. Она поднялась и встала рядом с Таем, ухватившись за его плечо. Тай тоже поднялся, закрывая ее собой и не вынимая правой руки из кармана.

— Господин пшют, сэр! — окликнул доктор Эрмикиус, перекрывая гул мотора.

Пилот вопросительно обернулся через плечо, сверкнув защитными очками, закрывавшими половину его лица.

— Не могли бы вы на минуточку оставить управление самолетом?

— Да, доктор, — ответил за него Тай, — Видите ли, это мой самолет. Он оборудован автопилотом системы Сперри,

— В таком случае не согласитесь ли вы присоединиться к нам, мистер пилот, чтобы принять участие в нашей церемонии как свидетель? Нам здесь будет удобнее, чем толпиться в пилотской кабине, не правда ли?

Пилот согласно кивнул, и все увидели, как он, обернувшись к ним спиной, что-то переключает на приборной панели пульта управления. Это заняло у него целую минуту, во время которой ни один из них не произнес ни слова.

Наконец, пилот поднялся со своего кресла, повернулся, согнулся и вышел в салон самолета; его грузное тело двигалось ловко и уверенно; парашютный ранец у него на спине делал его похожим на уродливого горбуна. Преподобный доктор Эрминиус держал раскрытую Библию наготове, улыбаясь Таю и Бонни. Правая рука Тая все еще находилась в кармане; Бонни стояла рядом с ним и чуточку позади, укрытая его телом и массивной фигурой добродушного священника.

— Итак, начнем! — сказал доктор Эрминиус. — Однако, во имя Неба, мы, кажется, покидаем пределы аэродрома! Разве не предполагалось, что мы…

Рука пилота резким движением нырнула в карман и появилась оттуда с короткоствольным пистолетом; он быстро направил его прямо в сердце Бонни; указательный палец его напряженно застыл на спусковом крючке.

В то же мгновение из правого кармана Тая вырвался язык пламени, и такая же огненная струя вылетела, словно чудом, из страниц священной книги в руках переставшего улыбаться священника; пилот закашлялся и согнулся пополам, выронив пистолет из руки в перчатке, внезапно покрывшейся кровью.

Бонни закричала и отпрянула назад; Тай и доктор Эрминиус метнулись к шатающейся фигуре пилота. Тот неожиданно выпрямился и здоровой рукой нанес Таю сильный удар в челюсть, отшвырнувший его на Бонни. Доктор Эрминиус зарычал и навалился на сыплющего проклятиями убийцу. Оба упали на пол салона самолета, тузя друг друга кулаками.

Тай, восстановив равновесие, снова бросился в схватку.

Однако пилот каким-то странным образом — никто так и не смог понять, каким именно, — ухитрился стряхнуть с себя обоих. Некоторое время все трое барахтались на полу, но затем пилот вскочил на ноги; во время борьбы шлем и защитные очки были сорваны с его пылавшего яростью лица.

— Вам никогда меня не повесить! — закричал он и, прежде чем кто-либо из мужчин сумел подняться с пола, бросился к двери, рывком распахнул ее и выпрыгнул прямо в бескрайнее небо.

Тело его ударилось о гладкую металлическую обшивку крыла и рухнуло вниз, навстречу далекой безлюдной каменистой земле.

Оставшиеся на борту в ужасе следили за его падением.

Кувыркающаяся фигура, неистово размахивая руками, становилась все меньше и меньше.

Однако спасительный купол парашюта так и не вспыхнул над ней, и тело превратилось в крохотное, все уменьшающееся пятнышко, которое вдруг перестало уменьшаться и едва заметной точкой застыло на сморщенной поверхности земли.

Глава 21 Экскурсия во времени

Аэродром представлял собой кипящий котел, когда они приземлились. Полиция вовсю работала своими дубинками. Репортеры с камерами и репортеры с блокнотами вступали с ней в открытую борьбу, чтобы прорваться через кордон.

Эллери с одной отклеившейся бакенбардой склонился над Бонни, успокаивая ее. Он заметил инспектора Глюке, энергично жестикулировавшего посреди небольшой армии детективов у пустого ангара, и удовлетворенно улыбнулся от сознания только что пережитой смертельной опасности.

— Все в порядке, Бонни, — сказал он девушке. — Все уже прошло. Вам больше нечего беспокоиться. Все в порядке. Поплачьте немного, и вам станет легче.

— Погоди минутку! — проворчал Тай, сидя за штурвалом. — Дай мне остановить эту чертову летающую телегу!

— Я жду, — всхлипывала Бонни. — О, Тай, я жду! — и она вновь и вновь вздрагивала при воспоминании о маленькой человеческой фигурке, переворачивающейся в воздухе, точно мертвая букашка.