Четвёрка в квадрате

Укол в вену. Блуждающие огни. Закрыв глаза, я мысленно говорю себе: «Всё будет хорошо».

25 мая 2001 г. 17,12

– Режьте!

– Она не спит. Не выдержит боли.

– Режьте, говорю! Угробим ребенка!

– Давление падает, кровотечение возобновилось.

– Режьте матку, доставайте ребенка. Быстрей, быстрей!

– Вот и всё, девочка здоровенькая, не задохнулась, не нахлебалась.

– Кровотечение усилилось. Прижимайте, тампон. Пережимайте артерию, останавливайте кровь. Зашивайте…

– Андрей Витальевич, у роженицы сердце остановилось.

– Дефибриллятор. Разряд! Ещё! Серега качай сердце! Разряд! Качай Сергей! Давай! Ещё раз. Ещё! Ещё!

– Андрей, сердце не запускается. Не запускается! Мозг без кислорода десять минут. Она умерла.

– Нет, Серега! Давай ещё…

– Андрей она умерла…

…

– Давно у меня не было смертей…

25 мая 2001 г. 17,50

– Игорь Олегович, моё имя Андрей Витальевич, я принимал роды у Вашей жены. Мне очень жаль, но во время родов обнаружилось, что девочки лежат тазовым предлежанием. Роды усложнились, открылось кровотечение. Мы попытались его остановить, второго ребенка извлекли путем кесарева сечения. Девочки обе живы и здоровы. Но сердце Вашей жены не выдержало, остановилось, и во время операции она умерла.

– Как умерла, доктор? Как умерла? Сейчас не умирают во время родов! Сейчас двадцать первый век. Как это могло произойти?! Это Вы не справились со своей работой, это Вы убили её.

– Я сожалею, я сделал всё что мог. Вашу жену привезли с преждевременными родами, существовал риск потери младенцев. Операция шла в текущем режиме. Просто сердце Вашей жены не выдержало. В медицинском заключении, я подробно изложу все действия медперсонала во время операции.

– Я не хочу больше этого слышать! Где она? Я хочу видеть её!

– Сейчас это невозможно. Сейчас Вам покажут только девочек.

Мужчина и женщина сидели на кушетке в больничном коридоре и беззвучно плакали. Каждый оплакивал свою Анну, Анну – дочь, и Анну – любимую женщину. Их мир рухнул. Жизнь поделилась на до и после… И ничего уже было не изменить.

29 мая 2001 г. 10,00

Кладбище. Идёт дождь. Море цветов. Серые лица. Чёрные платки.

– Я на поминки не пойду.

– Игорь, так принято после похорон поминки.

– Я на поминки не пойду!

3 июня 2001 г. 10,00

Кладбище. Девять дней.

– Господи за что? Я так любил её, она открыла мне меня. Я стал другим, раскрепощенным, остроумным, весёлым человеком. С ней было так легко. Она была моей частью. Моей жизнью. Она была дана мне судьбой. Она мне. Не я ей. Она могла жить с кем угодно, она светилась, раздавая себя другим. Я же счастливым мог быть только с ней. Она была моим воздухом. Я задыхаюсь без неё. Господи, почему ты забрал её у меня? Как я теперь буду жить? Как я теперь буду существовать? Сначала ты забрал родителей, сестру, теперь Анну… Почему всех кто мне дорог, кого я люблю, ты забираешь? Почему? Разве я могу столько выдержать?!

15 июня 2001 г. 10,00

– Игорь, Вам нужно перестать пить, и смириться с потерей. Вы же в ответе за двух девочек. Месяц прошёл, а имен нет. Свидетельств о рождении тоже. Всем тяжело, мне матери особенно… Никто не хочет хоронить своих детей… Но кто-то должен заботиться о крохах.

Мужчина посмотрел на женщину серыми от горя глазами.

– Одну я назову в честь её матери, Анна. Ту, что родилась последней.

– Игорь нельзя называть детей, в честь погибших родственников.

– А мне всё равно, я не могу жить без этого имени. Я умираю без него.

– Ты можешь потерять и вторую Анну.

– Аня, Анечка. Зачем ты меня оставила?

Слезы полились из глаз мужчины. Женщина вышла в коридор. Игорь продолжал говорить вслух.

– Аня, Аня – если наоборот, то получается Яна. Назову девочек Аня и Яна в честь моей Анечки. Обе дочки в честь неё. Говорят нельзя. Нельзя так нельзя. Так не принято. Хорошо, хорошо. Если Аня, Анна, тогда Аника. Если Аня, Яна, тогда Янина. Аника и Янина, а если коротко, то Аня и Яна. И будет только так.

Часть 2

Глава 1

Один набор хромосом, а такие разные люди.

– Янина вставай, пора в школу. Вставай, не беси меня.

– Ань, ещё пять минут.

– Пять минут, было пять минут назад, опоздание наклёвывается, давай вставай. Иначе я уеду с папой, а ты потащишься на автобусе. Причём сама. И одна.

– Анька, добрее надо быть к людям и не замечать их крохотных недостатков, если в целом человек хороший, – бурчала Яна, выбираясь из-под одеяла.

– Полагаю, это ты о себе.

– А у тебя сомнения есть? Ты всё время пытаешься переделать меня в себя, но ведь ты тоже не идеал. Тебе наверно чертовски обидно, что моя стопроцентная похожесть на тебя, не набирает и пяти процентов внутренней схожести. Всё разбудила, добилась своего, сон испарился, остался лишь в приятных воспоминаниях, – натягивая халат, разглагольствовала Янка.

– Ян, я не пытаюсь сотворить из тебя идеал, – продолжала разговор Аня, – хотя поле деятельности поражает масштабами.

– Ну, до твоего совершенства мне все равно не дорасти, прощайте старания.

– Я не говорю, что ты один сплошной недостаток, ты своеобразная, милая и талантливая. Добавить чуть ответственности, цены бы тебе не было.

– Я бесценная – это папины слова. Хоть один человек меня любит.