Четверо Благочестивых. Золотой жук

Через пять минут он вернулся с небольшой ярко-красной шкатулкой в руках. Поставив ее на стол, он открыл ее ключом, который достал из своего кармана. Подняв крышку, он извлек из шкатулки замшевую подушечку, под которой оказалась масса сверкающих драгоценностей.

– Тут такой броши нет, – порывшись в шкатулке, произнес Ганзеймер, после чего извлек из нее и стал осматривать то, что лежало на подбитом мягкой тканью дне ящичка.

Там было множество брошей и всевозможных заколок. Манфред указал на одну из них, ее тщательно осмотрели, но розового алмаза не обнаружили.

– И это все, на что вы способны как сыщик? – с нескрываемым недовольством произнес мистер Ганзеймер, закрывая шкатулку на ключ. – Я догадывался, что вся эта история слишком уж неверо…

Бах! Оконное стекло разлетелось вдребезги, и на ковер упал камень.

– Дьвол! Что это? – мистер Ганзеймер резко развернулся, потом поставил шкатулку на стол и бросился к окну. За окном проходил неширокий, но длинный балкон, который шел от одного края здания до другого.

– Наверное, кто-то с балкона бросил, – воскликнул Ганзеймер.

Звук разбитого стекла услышали и в коридоре. В номер вошли двое слуг и осмотрели повреждения, впрочем, даже не пытаясь дать какое-то объяснение этому странному происшествию.

Манфред дождался, пока растерянный жених отнес шкатулку обратно в сейф. Когда Ганзеймер вернулся, настроение у него было уже лучше.

– А я слышал о вас и ваших товарищах, – сказал он, – и знаю, что вы люди достаточно умные, иначе решил бы, что вся эта история с розовым алмазом вилами по воде писана. Может, поведаете мне, какое отношение имеет раджа не-помню-чего к исчезновению Анджелы?

Манфред задумчиво покусывал губу.

– Не хочу вас пугать, – медленно произнес он, – но вам не приходило в голову, что с вами может произойти то же самое?

И снова, уже второй раз за вечер, мистер Ганзеймер застыл от изумления.

– Что-то я вас не понимаю.

– Неудивительно, – пробормотал Манфред, протянул руку и, не сказав больше ни слова, вышел из номера, оставив его хозяина в полнейшей растерянности.

Вернувшись на Керзон-стрит, он застал там Гонзалеса, который сидел в одном мягком глубоком кресле, умостив вытянутые ноги на другом. Судя по всему, Пуаккар, вернувшийся домой раньше, уже рассказал ему о вечерних визитах, потому что Гонзалес был занят тем, что разглагольствовал о женщинах.

– Они своенравны, они непоследовательны, – с горечью говорил он. – Джордж, вы помните ту женщину в Кордове, жизнь которой мы спасли, когда на нее накинулся любовник, а потом сами едва унесли ноги, когда она в бешенстве схватилась за пистолет? Нет, определенно должен существовать закон, запрещающий женщинам иметь огнестрельное оружие. А это дело? Ведь завтра же газеты поведают душераздирающую историю о том, как невесту вырвали прямо из рук красавца жениха. Престарелые леди на Бейсуотер будут слезами обливаться, читая об этом и не подозревая ни о разбитом сердце мистера Гарри Сидуорта, ни о тех неудобствах, которые это странное и трагическое происшествие доставляет Джорджу Манфреду, Раймону Пуаккару и Леону Гонзалесу.

Манфред открыл сейф, стоящий в углу комнаты, и переложил в него что-то из своего кармана. Как обычно, Гонзалес вопросов не задавал, и никто из троицы и словом не обмолвился о розовом алмазе.

Утро следующего дня прошло без каких-либо особых событий, если не считать многословных комментариев Леона по поводу жесткости дивана в гостиной, на котором он провел ночь. Трое мужчин уже закончили обед и курили, попивая кофе, когда звонок в дверь заставил Пуаккара подняться и отправиться открывать.

– Гейдрю. С плохими новостями, – определил Джордж Манфред, когда раздались голоса.

И действительно это был лорд Гейдрю, буквально трясущийся от той вести, с которой он явился.

– Вы слышали новости? Ганзеймер исчез! Посыльный сегодня утром хотел зайти к нему в номер, но, когда на его стук никто не ответил, открыл дверь собственным ключом. Он увидел, что постель застелена… весь его багаж на месте, там, где и был, а на полу…

– Позвольте, я угадаю, – сказал Манфред и задумчиво приложил руку ко лбу. – Пустая шкатулка, разбитая вдребезги! Или, может…

Впрочем, по лицу лорда Гейдрю было видно, что первая догадка оказалась правильной.

– Как вы узнали? – поразился он. – В газетах же еще об этом не было… Господи, это ужасно!

Лорд был так взволнован, что не заметил, как Леон Гонзалес выскользнул из комнаты. Хватился он, только когда огляделся по сторонам в поисках единственного человека, которому он по каким-то загадочным причинам верил.

(«Гейдрю никогда не доверял ни вам, ни мне», – заметил впоследствии Джордж.)

– Мне совестно в этом признаваться, – улыбнулся Манфред, – но это в самом деле не более чем догадка. А шкатулка выглядела так, будто ее растоптали… И меня это не удивляет!

– Но… Но… – хотел что-то сказать ошарашенный аристократ, но тут дверь распахнулась, и он остолбенел.

В дверном проеме стояла улыбающаяся девушка, а уже в следующий миг она, счастливо смеясь, повисла у него на шее.