Четверо Благочестивых. Золотой жук

– Нет, какой-то иностранец. Очень темный. Мы выплатили ему указанные деньги. Через несколько дней от мистера Сторна пришло еще одно письмо, из «Отеля де Русси» в Риме. В письме говорилось, что еще один чек был направлен мистеру Краману, и его тоже надо обналичить. На этот раз чек был на сто семь тысяч фунтов и несколько шиллингов. Он дал нам определенные инструкции относительно того, как следует выплачивать деньги, и попросил телеграфировать ему в гостиницу в Александрии, как только чек будет обналичен. Все указания я выполнил в точности. Уже на следующий день мы получили письмо из «Медитеранео отеля» в Неаполе (я предоставлю вам копии всех этих писем) с указанием обналичить третий чек, но уже другому человеку, мистеру Реццио, который должен был зайти в контору. Этот чек был на сто двенадцать тысяч фунтов и практически исчерпал личный счет мистера Сторна, хотя, разумеется, в банке у него имеется достаточный резерв. Можно добавить, что мистер Сторн – довольно эксцентричный человек относительно крупных резервных депозитов. Очень незначительная часть его денег вложена в акции. Вот взгляните, – он достал из кармана бумажник и вынул из него чековый бланк. – Деньги по нему уже выплачены, но я принес его специально, чтобы показать вам.

Леон взял чек. Заполнен он был довольно необычным почерком. Внимательно осмотрев подпись, Леон спросил:

– Это не может быть подделкой?

– Исключено! – категорически произнес Грей. – Письмо тоже было написано его почерком. В чеке меня удивили странные значки на обороте.

Только подойдя к окну, Леон смог рассмотреть линию едва заметных значков по нижнему краю чека.

– Я могу оставить этот чек у себя на пару дней? – спросил Леон.

– Конечно. Как видите, он уже погашен, и деньги по нему выплачены.

Леон еще раз внимательно осмотрел документ. Выписан он был на бланке банка «Оттоман Оил», наверняка принадлежавшего самому Сторну.

– Что, по-вашему, могло произойти? – поинтересовался Леон.

– Не знаю, но я волнуюсь.

По тревожно сдвинутым бровям Грея можно было судить, насколько велико его волнение.

– Понятия не имею, почему, но мне все время кажется, что за всем этим кроется какой-то обман.

– Вы телеграфировали в Александрию?

Мистер Грей улыбнулся.

– Разумеется. И получил ответ. Мне вдруг пришло в голову, что в Египте у вас могут быть свои люди. Если это так, то вам не составит труда узнать, все ли там в порядке. Для меня главное – чтобы мистер Сторн не узнал, что я навожу справки. Я оплачу все расходы (в разумных пределах, конечно) и не сомневаюсь, что мистер Сторн согласится, что я поступил правильно.

После ухода посетителя Леон поговорил с Манфредом.

– Вполне возможно, что мы имеем дело с вымогательством, – предположил Джордж, – но вам сначала все равно придется проверить Сторна, чтобы во всем разобраться.

– Я тоже так думаю, – кивнул Гонзалес и уже через несколько минут вышел из дома.

Вернулся он за полночь с огромным количеством информации о мистере Сторне.

– Около двенадцати лет назад он работал оператором в «Турко телеграф компани». Сторн разговаривает на восьми восточных языках и в свое время был известным человеком в Стамбуле. Это о чем-то вам говорит, Джордж?

Манфред покачал головой.

– Пока нет, но я все еще жду, что вы меня чем-то поразите.

– Он сошелся с революционерами, кучкой мелких чиновников, которые заправляли там делами во времена Абдул-Хамида[56]. Не сомневаюсь, что своей концессией он обзавелся с помощью этих людей.

– Какой концессией? – спросил Манфред.

– Нефтеносные участки земли. Большие участки. Когда пришло к власти новое правительство, была организована концессия, хотя я подозреваю, что наш друг хорошо заплатил за право стать ее участником. Пять его партнеров оказались не столь удачливыми. Троих из них обвинили в измене и повесили.

– Фотография, – кивнул Манфред. – Что случилось с остальными двумя?

– Остальные двое были итальянцами. Им дали пожизненные сроки и отправили в тюрьму в Малой Азии. В Лондон Сторн уже прибыл единовластным владельцем концессии, которая к тому времени принесла ему три миллиона фунтов.

На следующее утро Леон вышел из дома рано, в десять позвонил в дверь Берсон-хаус.

Открывший ему дворецкий с квадратной челюстью смерил его подозрительным взглядом, но в остальном вел себя вполне почтительно.

– Мистер Сторн за границей и вернется через несколько недель, сэр.

– Могу я видеть секретаря мистера Сторна? – спросил Леон, сама любезность.

– У мистера Сторна в этом доме никогда не было секретаря. У него есть личный секретарь, но с ней вы можете поговорить в конторе «Персидско-Восточного Нефтяного Треста».

Леон достал из кармана визитную карточку.

– Моя фамилия Берсон, – сказал он. – Мой отец родился в этом доме. Когда я несколько месяцев назад был в Лондоне, я получил от мистера Сторна разрешение осмотреть дом.

На карточке были написаны несколько слов, и стояла подпись: «Фердинанд Сторн». Короткая записка гласила, что владельцу этой карточки позволено осмотреть дом в любое время, «когда меня нет в городе». У Леона ушел почти час на то, чтобы подделать это разрешение.