Четверо детей и чудище

Мы со Шлёпой переглянулись – и обе изобразили, будто нас тошнит. Папа с Элис рука об руку вышли в сад – присмотреть за Робби. Моди, присосавшись к своей вымытой бутылочке, поковыляла за ними.

– Фу! – выдохнула Шлёпа. – Ненавижу, когда они так себя ведут.

– Я тоже, – сказала я.

– Прекрасная принцесса! – басом передразнила Шлёпа, и мы обе покатились со смеху.

Мы чуть ли не сдружились, а ведь были заклятыми врагами.

– А вообще твоя мама похожа на принцессу – у нее такие красивые волосы. – Я потеребила свои жалкие мышиные косички. – И не скажешь, что она мама, – такая молодая, и фигура закачаешься.

– Она раз в полгода себе ботокс колет, чтобы морщин не было, и сиськи у нее силиконовые, – сказала Шлёпа.

– Иди врать! – воскликнула я. Настроение у меня значительно улучшилось. – Ну, папа от нее все равно в восторге. Хоть бы он уже перестал об этом сообщать каждую минуту.

– Тебе хорошо. У тебя только отец ведет себя как придурок. Твоя мама ведь не нашла себе нового мужа?

– Нет. Встречалась пару раз с каким-то типом – они в Интернете познакомились, – но не сложилось.

– А у меня папа вообще сбежал к малолетней девице. Все думали, что у них это ненадолго, а он взял и женился на ней. Терпеть ее не могу.

– Она злая?

– Да не особо. Сюсюкает все время: мол, мы с ней будем как сестрички, но я знаю, что на самом деле я для нее обуза. – Голос у Шлёпы стал хриплый, как будто она собралась заплакать.

– Ты вроде была подружкой невесты на их свадьбе? – быстро спросила я, чтобы отвлечь ее.

– Да, просто мрак. Пришлось надеть дурацкое платье, и еще мне волосы завили. Выглядела как дура.

– А какого цвета платье? Я всегда мечтала побывать подружкой невесты, – сказала я.

– Синее, шелковое. И туфли под цвет, на дурацком каблуке, – пробурчала Шлёпа.

– Ого, тебе можно каблуки носить? Я так хочу туфли на шпильке, но мне мама не разрешает, – погрустнела я.

– Можешь завтра их пожелать! – сказала Шлёпа. – Ты попроси псаммиадину, он напыжится – и твои супермаркетовские тапки превратятся в отпадные каблучищи. Вот же здорово! Можем пожелать все, что захотим! И не забывай – это я его нашла.

– Зато я его узнала .

– Давай глянем в твою книжку и посмотрим, чего те дети попросили. – Шлёпа схватила книгу.

– Они захотели быть красивыми, – сказала я.

– Дурацкое желание, – отозвалась Шлёпа.

– А я бы хотела быть красивой, – мечтательно сказала я. Я как-то подслушала, как учителя меня обсуждали. Одна не могла вспомнить, кто я такая, а другая – моя любимая учительница, чьими стараниями в школе появилась библиотека, – сказала: «Ну вспомни: Розалинда – такая бледненькая простушка с двумя хвостиками».

– Тогда проси красоту, а лично я хочу разбогатеть, – сказала Шлёпа.

– Ты только желай конкретнее. В книжке дети пожелали стать богатыми, так им привалило старых золотых монет, на которые ничего не купишь.

– Я буду супер-пупер-конкретна. Хочу быть богатой и знаменитой, – мечтательно сказала Шлёпа. – У меня будет свое телешоу. И собственный пентхаус с прислугой, тогда мне не нужно будет жить ни с папой, ни с мамой. Буду повсюду разъезжать на огромном лимузине, за мной будут гоняться папарацци, люди будут визжать и просить у меня автограф. Когда Моди подрастет, я заберу ее к себе, накуплю ей всего-всего, днем буду водить ее на аттракционы, а вечером – на концерты. – Шлёпа замолчала. – Ты чего на меня так смотришь?

– Шлёп, нельзя ничего пожелать насовсем. Волшебство действует только до заката, – сказала я. – По крайней мере у детей из книжки было так.

– Вот подстава. – Шлёпа была разочарована. – Какой прок от волшебства, если оно за день протухает? – Она снова посмотрела в окно. Робби с радостными воплями скакал по дереву. – А Тарзан в курсе?

– Вряд ли, – с досадой сказала я. – Ох, он так расстроится завтра! И папа тоже.

– Скажешь ему? – спросила Шлёпа.

– Пока не буду. Он так счастлив. И ты, Шлёп, тоже не говори, ладно?

Она заколебалась, но потом пожала плечами:

– Ладно. – Шлёпа опять посмотрела в окно. – Фу плюс фу в квадрате! Прекрасная принцесса с твоим папашей целуются.

– Фу-фу-фу, – сказала я, и мы захихикали и зачмокали губами.

Когда они с Моди и Робсом вошли в кухню, Шлёпа еще почмокала. Элис недовольно зыркнула на нее, но папа был в таком экстазе, что ничего и не заметил. Он хлопал Робби по спине, щупал его мышцы и называл чемпионом.

– Тебе надо поскорей начать тренироваться, Олимпиада не за горами, сынок, – сказал папа.

– Не знала, что лазанье по деревьям – олимпийский вид спорта, – сухо заметила Элис.

– Да ладно тебе, родная! С такой ловкостью и гибкостью из него получится замечательный гимнаст. С какого возраста берут в олимпийскую сборную? Том Дейли [9] когда начал? В двенадцать? Может, придется одну Олимпиаду и пропустить, Робби, но наверняка есть юношеские сборные – тебя сделают капитаном, ты точно там будешь лучше всех.

– Капитан Робби! – прокричал Робби и с важным видом прошелся по комнате.