Четверо лучших

— Зелье... — протянул Розье, переступая с ноги на ногу и роняя тапочек с левой. В одной ночной рубашке ему явно было холодно.

— Какое ещё зелье? — рявкнул Снейп из спальни.

— От кошмаров чтобы... — Ивэн слегка струхнул, но отступать не собирался. — И мне, и Toshk′e...

— Чтоб вас всех... — Северус появился в дверях, натягивая мою мантию поверх пижамных штанов. Розье окинул полусонным взглядом его голую грудь и задумчиво протянул:

— А ты ничего...

Я собрался схватить его за ворот, но он увернулся, и я отправился одеваться: не хотел отпускать Северуса с ним одного. По коридорам до лаборатории мы шли в молчании. В лаборатории Ивэн шмыгнул носом и зачем-то сообщил:

— Мне снилось, что меня что-то жрёт. Начиная с ног, представляете? А Toshk′e — что он падает и никак не приземлится. Фигово, правда? Вроде и не пили ничего...

Снейп сунул ему пузырёк с зельем и отправил восвояси.

— Вот же угораздило... — пробормотал он, проводя рукой по лицу. — Я же теперь не засну, — он зевнул.

Заперев лабораторию, мы пошли назад, и в какой-то момент Северус замедлил шаг, повернул голову к двери, мимо которой мы проходили.

— Ты что? — шёпотом спросил я, насторожившись и прекрасно представляя, как смотрюсь в пижамных штанах, чёрной учительской мантии и с тростью в руке.

— Тихо, — одними губами произнёс Снейп, и я различил донёсшийся из-за двери глухой низкий стон.

— Ты что, мало ли кто там чем занимается! — зашипел я, но было поздно: Северус толкнул дверь и она открылась. Правильно, Уолли никогда и не запирается, полагается на инстинкты...

Люмос мы не зажигали, потому что горели свечи в коридорах, и в комнате тоже не было темно. В свете догорающих в камине углей было видно, что Макнейр, не открывая глаз, мечется по широкой кровати, как будто отбиваясь от кого-то, а его котёнок недоумённо карабкается на верх подушки, подальше от разбуянившегося хозяина. Я подошёл, радуясь, что Макнейр хотя бы одет (впрочем, этот кусок ткани вокруг бёдер я бы одеждой считать не стал).

Уолден снова застонал и мучительно оскалился, сжимая в кулаке простыню. Я окончательно уверился, что это не эротический сон, а самый настоящий кошмар. Северус подошёл осторожно, но трясти не рискнул, боялся пресловутых инстинктов.

— Макнейр! — громко позвал он.

Спящего не подбросило, как это бывает при резкой побудке. Он слитным быстрым движением сел на кровати, и в тусклом свете в его руке заблестел широкий короткий нож. Я отшатнулся, однако Макнейр быстро сообразил, что к чему. Он заметно расслабился, провёл рукой по лицу; волосы прилипли ко лбу.

— Вы охренели подкрадываться, я же и метнуть мог... — проворчал он, поворачиваясь к котёнку, чтобы погладить его.

— Кошмары? — уточнил Северус так любезно, будто это не мы ввалились посреди ночи в чужую комнату. Ну, хорошо, в моём собственном доме, но всё же...

— Да так, муть какая-то. От кого-то отбивался... — Макнейр махнул рукой. — А что, орал, что ли?

— Да, — коротко ответил Снейп, поворачиваясь. — Сейчас зелье принесу.

Он скрылся за дверью, и я не успел его остановить.

— Садись, не стой, — хмыкнул окончательно проснувшийся Макнейр, подбирая ноги. Я сел в изножье кровати, стараясь держаться подальше от бывшего палача.

— А вы чего колобродите? — спросил тот, садясь поудобнее и как бы ненароком пододвигаясь ко мне.

— Розье пришёл зелье Сна-без-сновидений просить, — неохотно поведал я. — Для себя и Долохова. Нынешняя ночь щедра на кошмары.

Макнейр снова потёр лицо, зевнул.

— Тьфу, аж взмок до холодного пота... Слушай, Малфой, давно хотел кого-нибудь попросить. Заколдуй мне секиру так, чтобы можно было уменьшать и на поясе носить. И чтобы увеличивалась не по заклинанию, а по паролю, например. Сможешь? Сам-то я колдовать не очень...

— Завтра, — я тоже зевнул. — Сейчас я что-то ничего не соображу...

Зря я отвернулся. Оказавшись в захвате, я первым делом от неожиданности выронил трость, и эта моя ошибка была фатальной. Я не успел даже опомниться, как оказался лежащим навзничь и прижатым к кровати, а это чудовище навалилось на меня. Чтобы я не мог повернуть голову, он вцепился мне в волосы, и я понял, что целоваться придётся. Поцелуй оказался умелым, но нарочито грубым, и едва почувствовав свободу, я рванулся прочь, схватил трость, обернулся. Макнейр спокойно сидел на кровати и насмешливо изучал меня.

— Ага, помаши кулаками после драки, — фыркнул он.

— Ты что себе позволяешь?! — прошипел я, яростно вытирая губы. — Спятил? Перепил?

— Не... — лениво ответил он. — Давно хотел тебя попробовать. А тут такой момент... Не боись, дальше не пойду.

— Ещё бы ты пошёл... — выдохнул я. — Мы со Снейпом тебе голову оторвём, вдвоём справимся, это тебе не за Руквудом гоняться!

— Со Снейпом? — он изучающе прищурился. — Ага, не показалось, значит. Ну, если так, то больше не буду.

Определённо, он слишком много общался со Скабиором...

— Да и нижний из тебя, как из меня балерина, — то ли добил, то ли польстил Макнейр. А это, по-видимому, уже влияние аристократов: умение сказать так, чтобы не было понятно, комплимент это или издёвка.