Четверо лучших

Его голос утратил напряжённость и стал ровным и мягким, уводящим куда-то вне времени и пространства. Латынь вилась вокруг нас с Драко, обволакивала, оплетала кружевом, отражалась от поверхности воды. Внезапно я понял, что это уже не просто ощущение: вокруг нас словно сгущалось золотистое облако не то света, не то просто каких-то пылинок. «Так вот почему про латынь говорят, что она золотая!» — пришла мне в голову бредовая мысль. Не выдержав, я решил применить свои новые способности и осторожно коснулся облачка. Оно ярко заискрилось, и я даже испугался, что чего-то напортил, как вдруг меня словно ударило понимание: несмотря на сияние, эта магия была тёмной.

Я мысленно шарахнулся, стремясь разорвать контакт, но было поздно: золотистая пыльца, такая яркая посреди темноты летней ночи, уже осела на коже Хорька, вырисовывая на ней нечто немыслимое: то ли руны, то ли цветы. Держать Малфоя стало в десять раз труднее, и я с ужасом почувствовал, что мои руки разжимаются сами собой. Я бросил умоляющий взгляд на Люциуса, но тот не отрывал глаз от книги, и слова, произносимые чётким ровным голосом, лишали ощущения времени. Казалось, я стою здесь уже несколько часов, в голове бился монотонный ритм, голый безвольный Хорёк выскальзывал из рук… Что-то рванулось из меня, вплетаясь в узор, дополнило рисунок, и держать стало легче. И в этот момент слова подошли к концу.

— Опускайте, Поттер!

Как это правильно сделать, я не знал, поэтому просто подогнул колени, погрузившись в воду по шею. Хорёк булькнул под водой, пузырь воздуха лопнул рядом с моим лицом.

— Он задохнётся, — процедил я сквозь стиснутые зубы. Спустя бесконечность Малфой кивнул, и я рывком распрямился. Узоров больше не было. Хорёк дышал на моих руках, часто, почти задыхаясь, и обводил бессмысленным взглядом звёздное небо с жалким отсветом вечерней зари на западе.

— Получилось? — так же сквозь зубы спросил я. Люциус покачал головой, не отводя взгляда от бледного лица Драко:

— Пока не знаю. Должно пройти некоторое время.

— Какое… время?! — задыхаясь, прошипел я. — За ним придут завтра днём!

— Этого времени хватит, — ответил он. — Осторожно разворачивайтесь и ступайте к берегу.

Он пошатнулся, и я, как мог, но, конечно же, неловко подставил плечо.

— Это занимает так много сил? — спросил я, двигаясь туда, где на берегу маячил силуэт Гермионы.

— Я должен был вообще упасть в беспамятстве, — процедил он, и я понял, что он сдерживается, чтобы не стучать при мне зубами. — Это древний темномагический ритуал, призывающий силу водной стихии. Как вы понимаете, она бесконечна. Но бесплатно ничего не бывает, поэтому от волшебника требуется почти вся его магия.

— Ага, — снова прошипел я. — Значит, вы бы рухнули в воду без чувств и утонули? Ну спасибо, что не обременили мою совесть ещё одной смертью!

— Пожалуйста, — философски ответил он и тут увидел, что я и вправду в бешенстве. — Я, конечно, рассчитывал на помощь мисс Грейнджер, так что не беспокойтесь за свою совесть…

— А моя магия должна была участвовать в ритуале? — спросил я. Вырисованные мною узоры не давали мне покоя.

— Нет, вы выполняли роль помощника.

— Но я же участвовал…

— Правда? — он как будто бы удивился, и я, не удержавшись, съязвил:

— Только не говорите, что вы и узоров не видели.

— Я… — начал он и замолк. — Мистер Поттер, с каких пор с вами происходят странные вещи, подобные этой?

— С детства, — лаконично ответил я и, видимо, оставил его в полном изумлении.

На берегу к нам бросилась Гермиона, на ходу накладывая на нас осушающие и согревающие чары. Я опустил Хорька на одеяло, и он слабо застонал.

— Поттер, идите к мисс Уизли, мы за вами, — скомандовал Малфой, но я воспротивился:

— Ну уж нет, мы так не договаривались! Хотите рухнуть по дороге?

Он, видимо, ослаб настолько, что не мог даже спорить.

Джинни убежала вперёд и придерживала калитку. Подходя к Норе с тихо бормочущим что-то Драко на руках, я оглянулся. Люциус Малфой шёл, опираясь на руку магглорожденной ведьмы Гермионы Грейнджер. Если учесть, что Гарри Поттер только что участвовал в темномагическом ритуале, чтобы спасти своего врага, то этот мир встал с ног на голову.

25. ЛМ. Утро

Небо за окном наливалось бледно-розовым светом. В комнате было темно и тихо, только слышалось ровное глубокое дыхание Драко, да изредка — шорох одежды, когда сидящий напротив меня Поттер шевелился, меняя позу.

— Мистер Поттер, — наконец тихо позвал я, и он вздрогнул от неожиданности.

— М-м… Да, сэр?

— Я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы сделали, — продолжил я. — Не знаю, когда представится возможность сделать это не на словах…

Он махнул рукой — было хорошо видно этот жест в темноте:

— Да бросьте, милорд.

— Вы спасли жизнь моему единственному сыну, а теперь говорите «не стоит благодарности»? — спросил я, добавив недоверчивости в голос: вдруг мальчишка поддастся искушению?

— Я не об этом, — перебил он. — Не говорите о благодарности, мы оба не знаем, что будет завтра, и кто из нас переживёт другого.

— Вот как… — протянул я, в действительности поражаясь. — Не ожидал от вас таких речей…