Четверо на два Мира

— Ну теперь-то ты понимаешь, что нам быстро надо к Круоту? — с мольбой в глазах посмотрел на меня Рутор.

Я не то чтобы была с ним согласна, но поведение диска явно беспокоило его хозяина, а мне самой было до зуда в пятках любопытно, что означал этот всплеск разноцветной активности. Ну, а Алексу просто оставалось обреченно, но очень быстро переставлять ноги, стараясь не отстать от нас. Думаю, что после разговора с богиней, жрец его уже ничем удивить не сможет.

— Братик, и как тебе местное божество? О чем вы с ним болтали? — решила на бегу (или на лету?) поинтересоваться я.

На меня как-то странно посмотрели, и я подумала, что, наверное, сейчас не время и не место для пересказа диалога с таким редким собеседником.

Не каждый же день с богинями разговаривать приходится. Красивая, наверное…

— Ну, как она хотя бы выглядит?! — умоляющим голосом спросила я. Это было мое секретное оружие, смесь мольбы, кокетства и эротизма. Так я обычно прошу конспект лекций у наших отличников перед сессией и получаю его, само собой. Мимо огромной очереди страждущих. Ну, еще так можно у молодых преподавателей просить не ставить троечку, а позволить прийти и пересдать еще раз… Короче, на брата это должно было подействовать безотказно. И оно подействовало! У него стало такое преданно-голодное выражение лица, глаза широко распахнулись, и… Кем буду! Ноги начали сгибаться в коленях! Наверное, это от усталости и от избытка впечатлений, а не очередная потеря сознания от сотрясения мозга, например!

Алекс

Рутор надел на Лекси серебряный диск, на котором в центре была изображена кобра перед нападением, с раскрытым капюшоном. Немного выпуклая такая картинка, как на памятных медальках, например. Кобра была изображена смотрящей чуть в сторону, чтобы лучше было видно зубки и раздвоенный кончик языка. Вместо глаз у нее горели яркие темно-красные, почти черные, бусинки. И тут по диску начали переливаться разноцветные круги. Сначала я решил, что мне померещилось. Но с ума по одиночке же сходят, а мы все трое уставились на этот диск, проедая его глазами. И явно все видели, что с ним творится что-то непонятное.

— Ну, теперь ты понимаешь, что нам быстро надо к Круоту?

Мне даже мольба в голосе Рутора послышалась. Испуг там точно был. Еще бы! Меня и самого опять потряхивать стало. Кобра эта, с такими живыми глазами, что не по себе делается, потом еще и светомузыка к ней добавилась. Если есть кто-то, кто сможет внятно нам объяснить все, желательно начиная с увиденного мною в тумане, то лично мне к нему надо срочно.

Тут сестренка, как почувствовав, решила спросить:

— Братик, и как тебе местное божество? О чем вы с ним болтали?

Оно как-то мне не представилось, прямо скажем, совсем никак не представилось. Ни по имени, ни физическим телом. Да и называть наше общение светской болтовней я бы не стал.

— Ну, как она хотя бы выглядит?! — каким-то особенным голосом вдруг спросила Лекси, и в моем организме случилось что-то похожее на короткое замыкание. Я испытал непреодолимое желание… Желание… Ну, в общем, желание — и точка. К сестре. Причем такое сильное, как будто у меня воздержание уже месяц, и это не я кончил в тумане полчаса назад. И, главное, зачем-то захотелось вдруг перед ней на колени встать…

Рутор подхватил меня со спины под руки и тихо-тихо прошептал:

— Борись! Не поддавайся. Она не должна знать.

Так как Туора уже в курсе всего, к тому же большая часть этого «всего», случившегося со мной за сегодня, произошла по ее инициативе, то «она» — это Лекси. И что конкретно она не должна знать?

— Что, Рутор? — практически только одними губами спросил я.

— Что ты связан с ней.

Вот как это у них называется… Коротко и по существу, без всяких там «влюблен до умопомрачения»… Согласен. Лекси это знать совершенно не обязательно. Еще бы понять, отпустит ли меня или я теперь так и буду преданным третьим возле своей сестренки?

Рутор как-то уж очень сочувственно вздохнул и попер нас дальше, к этому загадочному жрецу, который все знает.

Лекси

Мы ввалились в большую юрту. Пахло в ней очень странно, но приятно. Дым, пряности, травы какие-то… В центре юрты, на коврике, сидел старичок мумифицированный и пил что-то из миски или плошки, ну еще эту посудину иногда красивым словом «пиала» называют. Как раз в антуражик вписывается. Кстати, я забыла спросить у Рутора, какой вид связи с чужим подсознанием предпочитает местное духовное лицо. Хотя чего зря беспокоится? Остановить работу моей внутренней типографии, выпускающей газету «Правда» в картинках, можно было только ударом пыльного мешка по голове.

Мумия с пиалой уставилась на мою грудь, потому что на ней сверкал и переливался диск, зачем-то надетый мне на шею, как аргумент, что нам срочно надо бежать к жрецу. Правда я-то просила выдать гарантии, что со мной и с моим братом больше ничего не случится. Но, может, этот аргумент и есть гарантия, кто их тут поймет?