Четверо под одной обложкой

Заканчивается соло саксофонов.

Соло контрабаса.

Контрабас тут задрожал,
Контрабас завозражал:
— Что ко мне вы прицепились?
У меня бока ввалились.
Я и так издерган,
Страдает каждый орган…
А кража вашей ноты —
Тромбонная работа.

Заканчивается соло контрабаса.

Соло тромбонов.

Но тромбоны не смолчали
И сердито зарычали:
— Что за кутерьма?
Вы сошли с ума?
Нет, не брали мы
Вашу ноту «ми»!
Скажем по секрету вам:
Мы просто ниже этого.
Право слово, мы невинны, —
Подавиться нам сурдиной!..

Конец соло тромбонов под сурдину.

Соло труб.

Тут, надув сердито губы,
Разговор вмешались трубы:
— Ясно без сомнений,
Мы — вне подозрений.
Мы не брали ноту «ми»,
Нота «ми» — не наш лимит.
Мы — особая графа,
Уж если брать, то только «фа»!

Конец соло труб.

Соло рояля.

Тихо вымолвил рояль:
— Мне, конечно, очень жаль,
Но я не понял соль момента,
Я весьма интеллигентный,
Элегантный, стройны, новый
Я не медный, не щипковый.
Я, держась от вас подале,
Честно жму на все педали…
Нот чужих я брать не стану —
Это дело барабана!

Конец соло рояля.

Сдержанная барабанная дробь.

Барабан — горячий парень,
Гневно тут забарабанил,
Растрещался, растрезвонил,
Но о чем — никто не понял.

Конец соло барабана.

Тут пошла большая драка,
Ноты двинулись в атаку!
В этой потасовке шумной
Медь гремела, рвались струны!!!

В полную силу звучит весь оркестр.

Драка шла бы до сих пор,
Но явился дирижер.
И без долгих разговоров
Он уладил все раздоры.
Он сказал: «Напрасно ропщете,
В нашем деле ноты — общие!
Ноты пригодятся всем,
Их всего ведь только семь!»
И вот с этого момента
Помирились инструменты,
Решили жить все вместе
И создали оркестры.
Но приставлен с этих пор
К ним наставник-дирижер.
Теперь не страшны ссоры,
Теперь не страшны свалки,
Ведь есть у дирижера
На всякий случай палка!..

Оркестр ставит музыкальную точку.

НОВАЯ СКАЗКА О БАБЕ-ЯГЕ

(Интермедия)

Расскажу я вам сейчас одну сказку. Жила-была Баба-Яга. Всю жизнь она из чужих изб сор выносила и в своей ступе толкла.

Работала, работала, да и ушла на пенсию…

Скучной ей стало дома сидеть, и решила она писать письма. Написала она в один сказочный местком… Дескать, Василиса Прекрасная тайком живет с Кащеем Бессмертным, и это при живом-то муже Иване-царевиче.

Задумался председатель месткома и собрал специальную комиссию. И вошли в эту комиссию тов. Леший, тов. Водяной и тов. Соловей-Разбойник…

Вызвали на комиссию сначала Василису…

Так и так, говорят, поступил сигнал… Налицо бытовое разложение, какие будут соображения?

— Ложь это, — говорит Василиса, — клевета… Не иначе Баба-Яга накляузничала… Она всю жизнь из чужих изб сор выносит и в ступе толчет. Не верьте ей…

— Как же можно ей не верить? — говорит комиссия. — Пожилой человек, пенсионер, инвалид — нога у нее костяная… Зря писать не станет.

И решила комиссия карикатуру в стенной газете поместить: «Василиса Прекрасная к Кощеем Бессмертным в непристойном виде рок-эн-ролл танцуют. А Змей-Горыныч на саксофоне аккомпанирует».

Увидел Иван-царевич карикатуру, расстроился, в местком побежал.

— Откуда, говорит, такие сведения?..

— Как — откуда? — отвечают. — Анонимное письмо получили за подписью Бабы-Яги.

— Так, может, это ложь?

— Как же это может быть ложь, когда уже в стенгазете отреагировали?

Загрустил Иван-царевич, закручинился, напился с горя живой воды и в нетрезвом состоянии жену свою побил, а Змею-Горынычу пробил голову саксофоном.