Четверо со «Сринагара»

Отсюда мне был виден лишь небольшой квадратный кусочек палубы, используемой в качестве танцевальной площадки, но это был, несомненно, наиболее интересный кусочек. Джаз «Комбо» с плавной непринужденностью играл «Сибоней», и те же самке бедра неистово атаковали пространство и вообще все, находившееся в пределах их досягаемости, что практически составляло все остальное. Красное платье вздымалось, как пламя, в свете развешенных всюду лампионов. Затем, словно выстреленная из катапульты, она исчезла из поля зрения, и это произвело такое впечатление, будто внезапно остановился мотор, приводящий в движение весь этот фейерверк веселья. В поле зрения появились пары, плотно прижавшиеся друг к другу в своей собственной современной интерпретации полинезийского брачного танца, потом они тоже исчезли с этого кусочка палубы. Я оторвался от поручней и направился по узкому проходу к танцевальной площадке.

Справа от меня, за темным пространством залива, усеянным мелкими лодчонками и катерами, стоящими на якоре или снующими от одного берега к другому, россыпями бриллиантов сверкали огни полуострова Бальбоа.

Не более чем в сотне ярдов от меня простирался небольшой песчаный пляж, а за ним, в нескольких футах — пестрота и сутолока знаменитой Зоны отдыха и развлечений Бальбоа. Время от времени оттуда долетали звуки музыки от карусели, резким диссонансом вплетавшиеся в более гармоничные мелодии нашего «Комбо», и яркие огоньки от колеса обозрения медленно пробегали по павильонам с аттракционами, расположенными внизу под ним.

Когда я проходил мимо танцплощадки, музыка прекратилась. Я проследовал дальше, на корму, к переносному бару и попросил у одетого в униформу бармена очередной хайболл с «бурбоном». Получив его, я вернулся к танцующим и облокотился о поручни, осматривая их. «Комбо» заиграл «Манхэттен», и с полдюжины пар принялись танцевать.

Девушка в красном платье сидела в палубном кресле, потягивая мартини из высокого стакана; светлые волосы ее были слегка растрепаны. Несколько минут назад, проходя на нос, я остановился здесь же, где стоял сейчас, и мы практически почти познакомились, обменявшись взглядами. Но сейчас она беседовала с коренастым парнем с торчащей в углу рта сигарой, и я никак не мог встретиться с ней взглядом. Позади нее, прислонившись к металлической стойке, поддерживающей тент, стояла другая высокая девушка. Это была брюнетка, одетая в белое платье, и я ее тоже узнал по моему предшествовавшему инспекторскому осмотру. Ее бы я узнал в любое время, в любом месте и в любом виде, начиная с данной минуты.

Светловолосая куколка была очень привлекательная, гладкая и стройная, может быть, немного подвыпившая, слегка чересчур оживленная и чуть-чуть слишком громко и много хохочущая и болтающая. Но присутствие этой темноволосой красавицы превращало все эти «немного» и «чуть-чуть» в «чересчур». Просто потому, что она находилась в той же группе людей, она заставляла блондинку и всех остальных женщин выглядеть мизернее, чем они были в действительности, словно она каким-то образом приглушала их блеск избытком своего собственного света.

Но это было не яркое ослепляющее пламя, скорее, это было прекрасное холодное сияние огня, заключенного в тонкую прозрачную оболочку из льда. Она не танцевала ни с кем в течение тех минут, когда я смотрел на нее, она стояла в одиночестве почти все это время. И сколько я ни ловил взгляд ее черных бархатных глаз, она все время смотрела куда-то в сторону. Плотно облегая стройное тело, белое платье подчеркивало совершенство линий ее фигуры. Мягкая лавина волос, не совсем черных, а, скорее, темно-каштановых, густой сверкающей массой обрамляла ее овальное лицо. Она была отлично сложена для своего роста, с высокой и пышной грудью, полными, слегка покатыми плечами и резко очерченной гибкой талией над плавными изгибами бедер.

Она слегка обернулась и поймала мой взгляд, устремленный на нее. Некоторое время она глядела на меня, затем выпрямилась и мне показалось, что она решила подойти ко мне. Но она отвернулась, открыла сумочку, которую держала в руках, достала сигарету и закурила.

Больше она не смотрела на меня.

Ситуация складывалась довольно глупая. Девушка, с которой я беседовал по телефону, настаивала на том, чтобы никто не знал, что она наняла детектива. Это было главной причиной, почему мне пришлось описывать ей себя. Она сказала, что обнаружит меня на яхте и подойдет ко мне, когда я буду один, так, чтобы никто не мог наблюдать за нами. Поэтому я и дефилировал время от времени мимо танцующих, строя глазки всем девицам, попадавшимся мне навстречу, а затем выискивал темные уединенные местечки, где ожидал результатов моих маневров.

Я уже собирался снова удалиться в укромный уголок, когда заметил светловолосую куколку в красном, направлявшуюся через площадку для танцев прямо ко мне. Она поймала мой взгляд и улыбнулась, а я выдал ей в ответ самую ободряющую улыбку из моего арсенала, что уже само по себе говорит о многом.